Зегелов, Александр Александрович

Зегелов Александр Александрович
Дата рождения	31 марта 1858(1858-03-31)
Место рождения	Харьковская губерния, Российская империя
Дата смерти	1939(1939)
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Звание	Генерал от инфантерии
Сражения/войны	Русско-турецкая война (1877—1878), Первая мировая война
Награды и премии

Александр Александрович Зегелов (1858—1939) — русский военачальник, генерал от инфантерии.

Биография

Родился 31 марта 1858 года в православной дворянской семье Харьковской губернии.

Образование получил в Михайловском Воронежском кадетском корпусе.

В службу вступил 1 сентября 1874 года. Окончил 2-е военное Константиновское училище (1876). Выпущен подпоручиком (ст. 10.08.1876) с зачислением по армейской пехоте и прикомандированием к лейб-гвардии Московскому полку.

Участник русско-турецкой войны 1877—1878. Прапорщик (ст. 08.08.1877) лейб-гвардии Московского полка. Подпоручик (ст. 30.08.1877).

Окончил Николаевскую академию Генерального штаба (1882; по 1-му разряду). Поручик гвардии с переименованием в штабс-капитаны Генштаба (ст. 04.04.1882).

Состоял при Харьковском военном округе. Старший адъютант штаба 31-й пехотной дивизии (24.11.1882-26.01.1888). Капитан (ст. 08.04.1884). Цензовое командование ротой отбывал в 122-м пехотном Тамбовском полку (01.12.1885-09.09.1886). Штаб-офицер при управлении начальника 12-й местной бригады (26.01.1888-17.08.1890). Подполковник (ст. 24.04.1888). Штаб-офицер при управлении начальника 14-й местной бригады (17.08.1890-27.07.1892). Полковник (пр. 1892; ст. 05.04.1892; за отличие). Цензовое командование батальоном отбывал в 122-м пехотном Тамбовском полку (21.05.-21.09.1892).

Состоял в прикомандировании к Чугуевскому пехотному юнкерскому училищу для преподавания военных наук (27.07.1892-14.06.1896). Начальник штаба 1-й Кавказской казачьей дивизии (14.06.-22.11.1896). Начальник штаба 25-й пехотной дивизии (22.11.1896-24.02.1900). Командир [Пензенский 121-й пехотный полк|121-го пехотного Пензенского полка] (24.02.1900-14.03.1904).

Генерал-майор (пр. 1904; ст. 14.03.1904; за отличие). Начальник штаба 11-го армейского корпуса (14.03.1904-10.01.1909). Генерал-лейтенант (пр. 1909; ст. 10.01.1909; за отличие). Начальник штаба Виленского военного округа (10.01.-21.02.1909). Генерал-квартирмейстер ГУГШ (21.02.-22.07.1909), ближайший помощник начальника Генштаба.

Начальник 33-й пехотной дивизии (с 22.07.1909), во главе которой вступил в Первую мировую войну. 14 февраля 1915 года принял командование над 3-м армейским корпусом 10-й армии (после отстранения генерала Епанчина). Генерал от инфантерии (пр. 22.03.1915; ст. 22.03.1915; за отличие по службе). 22 августа 1915 года был переведен в резерв чинов при штабе Двинского военного округа. 6 октября 1915 года уволен от службы по болезни с мундиром и пенсией. В списке генералов на 1 августа 1916 года не значился.

После Октябрьской революции покинул Россию. Жил в Югославии, был председателем районного правления Общества офицеров Генштаба, 4-го отдела РОВС и председателем Центрального правления Общества рус. офицеров в Югославии.

Умер в 1939 году.

Награды

• Награждён орденом Св. Георгия 4-й степени (19 мая 1915 — за отличия в Галиции) и Георгиевским оружием (11 апреля 1915 — за бои 04.10.-21.10.1914).
• Также награждён орденами Св. Анны 4-й степени (1877); Св. Станислава 3-й степени с мечами и бантом (1878); Св. Анны 3-й степени с мечами и бантом (1878); Св. Станислава 2-й степени (1887); Св. Владимира 4-й степени (1890); Св. Анны 2-й степени (1895); Св. Владимира 3-й степени (1899); Св. Станислава 1-й степени (1906); Св. Анны 1-й степени (1912); Св. Владимира 2-й степени с мечами (1915); Белого Орла с мечами (1915).

Ссылки

• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=469 Зегелов, Александр Александрович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»
• [www.regiment.ru/bio/Z/97.htm Зегелов Александр Александрович]
• [www.hrono.ru/biograf/bio_z/zegelov.php Биография на сайте ХРОНОС]

Отрывок, характеризующий Зегелов, Александр Александрович

– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.