Зельдович, Юрий Самойлович

Юрий Зельдович

Персональные данные
Представляет	СССР
Дата рождения	1897(1897)
Дата смерти	27 октября 1992(1992-10-27)
Место смерти	Москва
Награды
Спортивные достижения Лучшие результаты по системе ИСУ (на международных любительских соревнованиях) Сумма: Не соревновался по Новой судейской системе

Ю́рий Само́йлович Зельдо́вич (1897 — 1992, Москва) — советский фигурист, первый и трёхкратный чемпион Советского союза в мужском одиночном (1924, 1927, 1928) и чемпион 1924 года парном (с Александрой Быковской) катании. Заслуженный мастер спорта СССР. Первый председатель Всесоюзной секции фигурного катания на коньках (1936), которая впоследствии была преобразована в Федерацию фигурного катания СССР (ныне — Федерация фигурного катания на коньках России). После окончания спортивной карьеры, получил медицинское образование и работал врачом в обществе «Динамо». Заслуженный врач России. Почётный динамовец.

Биография

Юрий Зельдович был одним из первых советских фигуристов. В 20-е годы основал первую в СССР секцию фигурного катания. В 1924 году стал чемпионом Советского Союза и в одиночном и в парном разрядах (в парах выступал с Александрой Быковской). В 1928 году выигрывал Всесоюзную спартакиаду. В международных соревнованиях советские фигуристы в то время участия не принимали. В дальнейшем Зельдович еще дважды побеждал на чемпионатах страны.

Зельдович был третьим советским спортсменом, удостоенным звания «заслуженный мастер спорта».

В 1936 году Юрий Зельдович стал первым председателем Всесоюзной секции фигурного катания на коньках, впоследствии — федерации.

Окончил медицинский факультет Московского Государственного университета. Продолжил карьеру в спортивном обществе «Динамо» в качестве врача футбольной и хоккейной сборных. В разные годы работал с Якушиным, Бесковым, Пономарёвым, Чернышовым. Обеспечивал медицинское обслуживание спортсменов в зарубежных поездках. Ему было присвоено почётное звание «Заслуженный врач России».

Умер Юрий Зельдович в возрасте 95 лет от сердечного приступа. После кремации урна его с прахом установлена в колумбарии на Ваганьковском кладбище.

Ссылки

• [www.moscowskate.ru/mf/Figurist_2006_02(02).pdf Ю. Якимчук. Каток на Петровке, 26] // «Московский фигурист», № 2 (2006), с. 33-34.
• [www.solovieff.ru/main.mhtml?Part=54&PubID=257 Профиль на сайте В.Соловьёва]

Отрывок, характеризующий Зельдович, Юрий Самойлович

Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.