Зелёная книга (устав)
«Зелёная книга» — программный документ «Союза благоденствия», содержавший основные требования общества: отмена крепостного права, уничтожение самодержавия и введение в России конституции[1].
Названа по цвету переплёта, который был выбран не случайно — зелёный цвет символизировал надежду[2]. Состояла из двух частей: первая, пронумерованная и прошнурованная, имела печать в виде улья и пчёл вокруг него[2]. В ней излагались основные организационные принципы Союза благоденствия и обязанности его членов; этот текст давался для прочтения всем, кого принимали в Союз. Вторая же часть представляла собой тайный документ, в котором содержалась «сокровенная цель» Союза благоденствия — введение представительного правления и уничтожение крепостного права[2]. Эта часть до сих пор не обнаружена; более того, некоторые декабристы даже выражали сомнение в её существовании[3].
Напишите отзыв о статье "Зелёная книга (устав)"
Примечания
- ↑ Орлов А. С., Георгиева Н. Г., Георгиев В. А. История России: словарь-справочник: учебно-практич. пособие. — Москва: Проспект, 2011. — C. 190. — ISBN 978-5-392-02058-4
- ↑ 1 2 3 [az.lib.ru/b/basargin_n_w/text_0040.shtml Н. В. Басаргин. Воспоминания, рассказы, статьи]. — Восточно-Сибирское книжное издательство, 1988.
- ↑ Парсамов, 2011.
Литература
- Парсамов В.С. [www.ruthenia.ru/Push_Chten5/Parsamov.pdf Устав Союза Благоденствия и литературный канон] // Пушкинские чтения в Тарту. Вып. 5. Пушкинская эпоха и русский литературный канон. К 85-летию Ларисы Ильиничны Вольперт. Ч. 2. — Тарту, 2011. — С. 309-320.
Ссылки
- [pedagogic.ru/books/item/f00/s00/z0000027/st048.shtml Выдержки из Устава]. Проверено 15 ноября 2014.
Отрывок, характеризующий Зелёная книга (устав)
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.
В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
