Зелёные ворота

Зелёные ворота (польск. Brama Zielona, нем. Grünes Tor) — предположительно древнейшие из водных (речных) ворот Гданьска, упомянутые впервые в 1357 году. Первый образец характерного для города стиля фламандского маньеризма в Гданьске. Вместе с Золотыми и Высокими воротами ограничивает часть Длинной улицы и Длинного рынка, называемую Королевским трактом.

Построены в 1564—568 годах Гансом Кремером из Дрездена и Ренье Амстердамским на месте ворот Коггов, в качестве городской резиденции польских королей. Во фронтальной части здания сделаны четыре прохода и план строения создает впечатление, что это замок. Для строительства использовался не встречающийся до того в Гданьске кирпич небольшого размера, называемый голландским, так как он прибывал в качестве трюмного балласта кораблей из Амстердама.

Несмотря на их назначение, польские короли никогда не останавливались в Зелёных воротах, за исключением Марии Луизы (11—20 февраля 1646), которая ехала на бракосочетание с королём Владиславом IV.

В 1746—1829 в здании помещалось Данцигское общество естествоиспытателей. Восстановлены после разрушения во время Второй Мировой войны.

В XXI веке Зелёные ворота являются филиалом Национального музея в Гданьске. Здесь проводятся временные выставки, разного рода встречи, конференции и презентации. В одном из помещений находится офис бывшего президента Леха Валенсы.

Литература

• Edmund Cieślak [red.]: Historia Gdańska, Tom II 1454—1655, Wydawnictwo Morskie, Gdańsk 1982, ISBN 83-215-3244-6
• J. Friedrich, Gdańskie zabytki architektury do końca XVIII w., Gdańsk 1995, ISBN 83-7017-606-2

Отрывок, характеризующий Зелёные ворота

«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.