Земекис, Роберт

Роберт Земекис
Robert Zemeckis
Земекис в 2010 году на кинофестивале «Трайбека»
Имя при рождении:	Роберт Ли Земекис
Место рождения:	Чикаго, Иллинойс, США
Профессия:	кинорежиссёр, сценарист, кинопродюсер
Карьера:	1972 — по сей день
Награды:	«Оскар» (1995), «Золотой глобус» (1995) «Сатурн» (1990, 1995)

Ро́берт Ли Земе́кис (англ. Robert Lee Zemeckis, род. 14 мая 1952, Чикаго, Иллинойс) — американский кинорежиссёр, сценарист и продюсер.

Лауреат премии «Оскар» в категории «Лучший режиссёр». Постановщик знаковых картин: «Форрест Гамп», «Изгой», «Кто подставил кролика Роджера», «Прогулка» и трилогии «Назад в будущее».

Биография

Родился и вырос в окрестностях Чикаго, штат Иллинойс, в местечке Макгенри. Отец его имел литовские, а мать — итальянские корни, оба они принадлежали к рабочему классу и были приверженцами римской католической церкви.

Учился Земекис в Академии Кристиана Фенгера. Он говорил: «Правда в том, что в моей семье не было места искусству. Я имею в виду, никакой музыки, книг или театра… Единственным источником вдохновения было телевидение — и оно действительно им было». Ребёнком Земекис любил телевидение и однажды, найдя у родителей 8-миллиметровую любительскую кинокамеру, был очарован раз и навсегда. Начав со съемок обычных семейных праздников, Земекис с друзьями постепенно стали снимать фильмы в жанре повествования, которые сочетали в себе и кукольную анимацию, и другие спецэффекты.

Наслаждаясь съемками фильмов, Земекис по-прежнему оставался жадным до телевидения. «Часто слышишь, что телевидение порождает множество проблем», — говорил Земекис. — «Но мне именно оно спасло жизнь».

Телевидение было для Земекиса первым проблеском иной жизни — за пределами воспитания «синих воротничков», кем по сути являлась семья режиссёра.

Впервые он узнал о существовании школ кинематографии из одного из ночных шоу Джонни Карсона (The Tonight Show Starring Johnny Carson).

После просмотра фильма «Бонни и Клайд» он был настолько впечатлён, что твердо решил поступать в кинематографическую школу. Но родители не разделили энтузиазма сына. «Для моей семьи, друзей и всего того мира, в котором я рос, эта мечта казалась неосуществимой. Они бы сказали: „Ты забыл, кто ты и откуда? Ты не способен стать режиссёром!“. Возможно, желание доказать обратное также повлияло на мой выбор».

Образование и раннее творчество

Земекис попытался поступить только в одно место — школу кинематографического искусства при Университете Южной Калифорнии — с помощью эссе и музыкального видео, снятого им ранее на песню «Битлз». Не получив ответа от университета, он решил позвонить сам, и ему сообщили, что его заявка была отклонена из-за весьма среднего школьного балла. Режиссёр дал «сердечное обещание» чиновнику университета пойти в летнюю школу и улучшить результаты, и в конечном счете добился принятия его в школу.

Прибыв в университет той осенью, Земекис столкнулся с программой, которая, по его словам, интересовала только кучку хиппи и рассматривалась университетом как излишнее обременение.

Дисциплины были трудными, что ещё более усиливалось профессорами, неустанно подчеркивавшими, как непрост кинобизнес. Но всё же Земекис не был особенно обеспокоен этим и относился к ситуации со здоровым цинизмом, что было порождено его чикагским воспитанием.

Во время учёбы в университете Земекис завязал тесную дружбу с другим студентом — впоследствии писателем Бобом Гейлом. Гейл позже вспоминал: «Все выпускники Университета Южной Калифорнии обладали некой напускной интеллектуальностью. Поэтому мы с Бобом стремились к общению друг с другом, так как мы хотели снимать настоящее голливудское кино. Нас не интересовала „Французская новая волна“. Нам нравился Клинт Иствуд, Джеймс Бонд и Уолт Дисней, потому что на этом мы выросли».

Получив Студенческую Академическую Премию в университете за свой фильм «Поле чести», режиссёр привлек внимание Стивена Спилберга. Последний рассказывал: "Земекис проскочил через моего секретаря, усадил меня и показал мне этот фильм… Это было захватывающе: полицейские машины, погоня, и всё это — на фоне музыки Элмера Берштайна из «Большого побега».

Спилберг стал наставником Земекиса и исполнительным продюсером двух его первых фильмов (оба написанных в соавторстве с Бобом Гейлом), а позже и других — в том числе трилогии «Назад в будущее» и «Кто подставил кролика Роджера».

Фильмы «Я хочу держать тебя за руку» (1978) и «Подержанные автомобили» с Куртом Расселом (1980) были благоприятно восприняты критиками (с особым восторгом отозвалась о последнем фильме Полин Кейл), но, увы, оказались абсолютно невыгодны коммерчески. «Я хочу держать тебя за руку» была первой из нескольких картин Земекиса, в которых он привлек в качестве персонажей исторических фигур и знаменитостей.

После провала первых фильмов, также картины «1941-й» (режиссёром которого выступил Спилберг, а Земекис и Гейл — сценаристами), этот союз заработал репутацию пишущих «сценарии, которые все считают потрясающими, но не порождающих кино, которое нравилось бы публике».

Прорыв

В силу сложившейся репутации в ранних 1980-х у Земекиса возникли сложности с работой, несмотря на то, что фактически они с Гейлом оставались загруженными.

Они писали сценарии для других режиссёров, в том числе «Кар пул» для Брайана де Пальмы и «Взросление» для Спилберга, — впрочем, так и не снятых. Другой проект Земекиса-Гейла о подростке, который случайно попал в прошлое — в 1950-е годы, был отклонен всеми крупными студиями. Режиссёр пребывал безработным до тех пор, пока Майкл Дуглас не нанял его в 1984 г. для съемок картины «Роман с камнем». Ожидалось, что романтическая приключенческая история с Дугласом и Кэтлин Тернер в главных ролях будет провальной (по той причине, что после просмотра предварительного монтажа продюсеры находящегося тогда в работе «Кокона» уволили Земекиса с должности режиссёра), но позже фильм неожиданно для всех стал популярным.

Работая над «Романом с камнем», Земекис встретился с композитором Аланом Сильвестри, который стал автором музыки всех его последующих картин.

После «Романа» режиссёр резко переключился на свой старый сценарий о путешествиях во времени, названный «Назад в будущее». С Майклом Дж. Фоксом и Кристофером Ллойдом в главных ролях, кино завоевало признание сразу после релиза, что повлекло за собой съемки ещё двух сиквелов, вышедших в прокат в 1989 и 1990 гг. соответственно.

Перед тем, как выпустить последние части трилогии, Земекис успел поработать с Walt Disney Company и снять другой фильм — сумасбродный детектив о 1940-х годах «Кто подставил кролика Роджера» с проработанным точнейшим образом сочетанием традиционной анимации и живого действия. 70-миллионный бюджет этой картины сделал её одной из самой дорогих в своей категории. Фильм имел как коммерческий успех, так и у критиков, и был награждён четырьмя премиями «Оскар». В 1990-м, когда Земекиса спросили, хотел ли бы он создавать некомедийные фильмы, он прокомментировал: «Я бы хотел иметь возможность создавать всё. Просто сейчас я слишком расслаблен, чтобы делать что-либо не клоунское».

В 1992 году Земекис снимает чёрную комедию «Смерть ей к лицу» с участием Мерил Стрип, Голди Хоун и Брюса Уиллиса.

Следующий его фильм 1994 года хотя и содержал в себе некоторые комедийные моменты, всё же был в большей степени драматическим (первой подобной картиной в истории работ режиссёра) и имел колоссальный с точки зрения коммерции и мнения критиков успех, — «Форрест Гамп». Снимая Тома Хэнкса в главной роли и заимствуя в некоторой степени черты «Зелига» Вуди Аллена, режиссёр через героя Форреста Гампа повествует о жизни мужчины с низким интеллектом, которому невольно удается принимать участие в главных событиях XX века и взаимодействовать с несколькими основными историческими фигурами. Фильм собрал $677 млн по всему миру и стал культовой картиной 1994 года, получив 6 премий «Оскар»: за «лучшую картину», «лучшую мужскую роль» (Том Хэнкс) и, конечно, «лучшего режиссёра». В 1997-м Земекис снимает «Контакт», — долгосрочный проект, снятый по мотивам одноимённого романа 1985-го года Карла Сагана. Фильм построен вокруг Элеонор Эрроуэй (Джоди Фостер), учёного, убеждённого в том, что она установила контакт с инопланетными существами.

2000-e

В 1999-м режиссёр вкладывает $5 млн в Центр цифрового искусства Роберта Земекиса при Университете Южной Калифорнии — территорию в 3300 м², на которой расположились производственные цеха, огромная цифровая лаборатория обработки с 60 системами и проекционный зал на 50 мест.

Когда центр был открыт в марте 2001-го, Земекис уже обсуждал вопросы будущего кинематографа со своими друзьями — Спилбергом и Джорджом Лукасом. О тех, кто цеплялся за целуллоид и осуждал идею цифровой съемки, Земекис говорил: «Это те же ребята, которые утверждали, что звук граммофонных пластинок лучше CD. Вы можете твердить об этом до посинения, но я не знаю никого, кто бы продолжал покупать винил. Фильм, в традиционном представлении о нём, собирается меняться. Но неизменно желание человека делиться историями у походного костра. И единственная вещь, которая претерпевает изменения, — это сам костер.»

Центр Роберта Земекиса в настоящее время включает много классов киношколы, большая часть которых занята школой Interactive Media Division и Trojan Vision — студенческую телевизионную станцию Университета Южной Калифорнии, которая была признана студенческой телевизионной станцией номер один в стране.

В 1996 Земекис стал развивать проект, вышедший позже в русский прокат с названием «Изгой» (Cast Away в оригинальной версии), с Томом Хэнксом и сценаристом Уильямом Бройлесом мл. История, вдохновением для которой послужил герой романов Даниэля Дефо Робинзон Крузо, повествует о человеке, выброшенном на необитаемый остров после крушения самолета и претерпевающим глубокие физические и духовные изменения. Работая над «Изгоем», Земекис обращается к триллеру Хичкока «Что скрывает ложь», основанном на идее Спилберга, — истории о супружеской паре, переживающей «синдром опустевшего гнезда».

Для роли Хэнкс должен был резко сбросить вес, поэтому Земекису пришлось отснять картину «Что скрывает ложь» в промежутках эпизодов первого фильма. Он снял первую часть «Изгоя» в начале 1999-го, осенью выпустил «Что скрывает ложь» и в начале 2000-го завершил работу над последним эпизодом драмы.

«Что скрывает ложь» с Харрисоном Фордом и Мишель Пфайффер в главных ролях была выпущена в июле 2000-го и имела отличные кассовые сборы, которые «грязными» составили более $155 млн. Хэнкс был удостоен номинации «Лучший актёр» за роль Чака Ноланда в «Изгое».

В 2004-м Земекис снова работает с Хэнксом над кинокартиной «Полярный экспресс» — по одноименной книге Криса Ван Оллсбурга.

«Полярный экспресс» использовал технику компьютерной анимации, известную как захват движения, посредством чего движения актёров были захвачены в цифровой форме и использовались в качестве основы для анимационных персонажей. Как первый главный фильм, использующий захват движения, «Полярный экспресс» заставил Нью-Йорк Таймс писать, что, «Независимо от того, что критики и зрители сделают из этого фильма, с технической точки зрения он может стать поворотным моментом в постепенном переходе от аналогового кино к цифровому».

В феврале 2007 Земекис и управляющий «Студией Уолта Диснея» Дик Кук объявили о планах открыть новую кинокомпанию, использующую данный эффект, чья основная деятельность будет акцентирована на компьютерной графике и 3d-эффектах. Предполагалось, что компания ImageMovers Digital будет создавать фильмы, используя технологию захвата, Земекис будет курировать проекты, а Дисней распределит и продаст кинофильмы во всем мире.

Земекис использовал технологию снова, в фильме «Беовульф», который является художественным пересказом англосаксонского эпического одноименного стихотворения, и приглашает для съёмок Рэя Уинстона, Анджелину Джоли и Энтони Хопкинса.

Обладатель литературной премии Хьюго в области научной фантастики Нил Гейман, который писал сценарий по книге вместе с Роджером Эвери, описывал фильм как «невероятно сильную и странную интерпретацию легенды о Беовульфе». Фильм вышел в прокат 16 ноября 2007 г.

В июле 2007 г. в еженедельнике «Variety» появилась заметка о том, что Земекис написал сценарий для «Рождественской истории», основанной на рассказе Чарльза Диккенса 1843-го года «Рождественская песнь в прозе», и собирается снять фильм с использованием знаменитого эффекта и выпустить его уже от имени студии «ImageMovers Digital».

Во время работы над сценарием Земекис держал в голове Джима Керри, и в итоге актёр согласился сыграть даже несколько ролей в картине, в том числе Эбенезера Скруджа — молодого, средних лет и старика, а также всех трёх призраков, охотившихся на богача. Также в фильме принимал участие Гэри Олдмен. В прокате кино появилось 6 ноября 2009.

В августе 2008 г. веб-сайт IGN опубликовал интервью с Филиппом Пети, известным французским актёром, в котором тот заявил, что Земекис помогает ему воплотить в жизнь его мемуары «Дотянуться до облаков».

В августе 2009 г. Земекис и его компания начали обсуждение с Disney съёмок ремейка на фильм «Желтая подводная лодка» — уже в новом цифровом исполнении. Также режиссёр планирует снять продолжение фильма «Кто подставил кролика Роджера». Питер Симэн и Джеффри Прайс, писавшие сценарий к первому фильму, в настоящее время работают над второй частью.

Личная жизнь

Земекис признался, что в течение длительного периода жизни он жертвовал личной жизнью ради карьеры. «Я выиграл „Оскара“ в 44 года, но заплатил за него я ещё в 20. В то время моей жизни, начиная от поступления в школу кино и до 30 лет, не существовало ничего, кроме абсолютной всепоглощающей работы. У меня не было денег. И не было жизни».

В ранних 1980-х Земекис женился на актрисе Мэри Эллен Трейнор, у них есть сын Александр. Их брак ему трудно было сочетать с любимым занятием режиссёра, и в итоге он распался.

В 2001 году он снова женился — на актрисе Лесли Хартер.

Фильмография

Год	Фильм
		Режиссёр	Сценарист	Продюсер
1972	Лифт	Y	Y
1973	Поле чести	Y	Y
1974	Колчак: ночной охотник		Y
1978	Я хочу держать тебя за руку	Y	Y
1979	Тысяча девятьсот сорок первый		Y
1980	Подержанные автомобили	Y	Y
1984	Роман с камнем	Y
1985	Назад в будущее	Y	Y
1985	Удивительные истории	Y
1988	Кто подставил кролика Роджера	Y
1989	Назад в будущее 2	Y	Y
1989	Байки из склепа	Y		Y
1990	Назад в будущее 3	Y	Y
1991	Назад в будущее		Y
1992	Истории о сильных людях	Y		Y
1992	Смерть ей к лицу	Y		Y
1992	Чужая территория		Y	Y
1992	Фотограф			Y
1993	Джонни Бэго	Y		Y
1994	Форрест Гамп	Y
1995	Байки из склепа: Демон ночи			Y
1995	Странный мир			Y
1996	Байки из склепа: Кровавый бордель		Y	Y
1996	Страшилы			Y
1997	Контакт	Y		Y
1997	Причуды науки			Y
1999	XX век. В погоню за счастьем	Y
1999	Дом ночных призраков			Y
2000	Изгой	Y		Y
2000	Что скрывает ложь	Y		Y
2001	13 привидений			Y
2001	Ритуал			Y
2002	Корабль-призрак			Y
2003	Великолепная афера			Y
2003	Готика			Y
2004	Полярный экспресс	Y	Y	Y
2005	Дом восковых фигур			Y
2005	Победительница			Y
2006	Дом-монстр			Y
2006	Последний отпуск			Y
2007	Беовульф	Y		Y
2007	Жатва			Y
2009	Рождественская история	Y	Y	Y
2011	Живая сталь			Y
2011	Тайна красной планеты			Y
2012	Экипаж	Y		Y
2015	Прогулка	Y	Y	Y
2016	Союзники	Y		Y

Ссылки

• Роберт Земекис (англ.) на сайте Internet Movie Database
• Федоров А. В. Роберт Земекис — ученик чародея // Экран. 1995. N 4. С.34-36.

Отрывок, характеризующий Земекис, Роберт

– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.


Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.


Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu'il n'est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.