Землеройкообразный длинноязыкий вампир

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Землеройкообразный длинноязыкий вампир
Научная классификация
Международное научное название

Glossophaga soricina (Pallas, 1766)

Охранный статус

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Вызывающие наименьшие опасения
IUCN 3.1 Least Concern: [www.iucnredlist.org/details/9277 9277 ]

Систематика
на Викивидах

Изображения
на Викискладе

Землеройкообразный длинноязыкий вампир, или длинноязыкий листонос, или землеройковидный листонос[1] (Glossophaga soricina) — вид летучих мышей из Центральной и Южной Америки[2]. У этого вида самый быстрый метаболизм, когда-либо зарегистрированный у млекопитающих, подобный таковому у колибри. Хотя вампир использует 50 % своих запасов жира в течение дня, более 80 % энергии поступает непосредственно из простого сахара (этот вид питается нектаром), не будучи сохранённой ни в какой форме[3].

Землеройкообразный длинноязыкий вампир использует тактику «двух касаний» при приземлении на горизонтальные поверхности вниз головой: подлетая к поверхности, в самый последний момент отклоняется вправо или влево, а затем хватается за поверхность только пальцами задних конечностей[4].

Напишите отзыв о статье "Землеройкообразный длинноязыкий вампир"



Примечания

  1. Соколов В. Е. Пятиязычный словарь названий животных. Млекопитающие. Латинский, русский, английский, немецкий, французский. / под общей редакцией акад. В. Е. Соколова. — М.: Рус. яз., 1984. — С. 62. — 10 000 экз.
  2. [www.natureserve.org/infonatura Infonatura]
  3. C.C. Voigt & J.R. Speakman (2007). «Nectar-feeding bats fuel their high metabolism directly with exogenous carbohydrates». Funct. Ecol. OnlineEarly Articles: 913. DOI:10.1111/j.1365-2435.2007.01321.x.
  4. [www.chiroptera.ru/news-view-5.html Раскрыты секреты приземления летучих мышей]


Отрывок, характеризующий Землеройкообразный длинноязыкий вампир

Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.