Землетрясение в Нефтегорске (1995)

Землетрясение в Нефтегорске
Нефтегорск Оха Землетрясение в Нефтегорске (1995), Сахалинская область
Дата и время	28 мая 1995 года
Магнитуда	7.6
Глубина гипоцентра	9 км
Расположение эпицентра	52°37′44″ с. ш. 142°49′37″ в. д.52.629° с. ш. 142.827° в. д. / 52.629; 142.827
Затронутые страны (регионы)	Россия
Пострадавшие	2040 погибших, 720 ранено.

Землетрясение в Нефтегорске — землетрясение магнитудой 7,6 по шкале Рихтера, произошедшее ночью 28 мая 1995 в 1:04 местного времени на острове Сахалине. Оно полностью разрушило посёлок Нефтегорск. всего за 17 секунд.  

По данным МЧС России, на территории, попавшей в зону бедствия (около 1482 квадратных километров) проживало 55400 человек. Из 3197 жителей поселка Нефтегорск погибло 2040 человек, а экономический ущерб  определен в размере около двух триллионов неденоминированных рублей.

Также в ту ночь сильным толчкам подверглись города и посёлки севера Сахалина. В городе Оха — центре Охинского района Сахалинской области, c населением около 30 000, толчки достигали не менее 6 баллов. Не выдержали козырьки подъездов в некоторых домах.

Ход событий

Первыми о трагедии в Нефтегорске узнали сотрудники ОВД и местные власти Охинского района благодаря сообщению начальника РОВД Нефтегорска капитана милиции В. Э. Новосёлова и старшего сержанта милиции А. И. Глебова. А. Глебов, чудом уцелевший после падения с пятого этажа своей разрушенной квартиры, сумел самостоятельно выбраться из завала и направился в здание РОВД. Оно было разрушено и, как выяснилось позже, из 13 сотрудников погибли девять???, пятеро??? остались живы, но получили ранения. Телефонная связь была нарушена, другой не было. Воспользовавшись неповреждённым вездеходом, А. Глебов произвёл рекогносцировку пострадавшего посёлка, выявил места наибольших разрушений и отправился в соседний посёлок Сабо (село), где проживал со своей семьёй начальник Нефтегорского РОВД капитан милиции В. Новосёлов. Сообщили о случившемся в Оху и просили оказать экстренную помощь пострадавшим, а сами отправились на место трагедии. Сообщение ушло в Южно-Сахалинск, и далее — во Владивосток, в Хабаровск и Москву.

Нарушение линий проводной связи и отсутствие других средств связи привело к тому, что администрация, штаб ГО и УВД районного центра Охи не смогли вовремя оценить и уточнить сведения по Нефтегорску. Информация от них в вышестоящие органы власти поступила около 9.50 28 мая 1995 года, то есть в течение почти девяти часов местные, а также региональные и федеральные органы государственного управления не имели более или менее чёткого представления о масштабах бедствия.

Заместитель директора института морской геологии и геофизики РАН Алексей Иващенко сообщил, что эпицентр землетрясения находился всего в 20—30 км восточнее Нефтегорска, а не в 80 км, как указывалось ранее. По его словам, гипоцентр был расположен на глубине 15—20 км. В то же время, по данным сейсмологов, сила толчков составляла 7,1—7,6 по шкале Рихтера, а не 9. По словам ученого, это было самое мощное землетрясение за всю историю геофизических наблюдений (с 1909 года) в этом районе.

В то же время заведующий лабораторией института литосферы Георгий Кофф заявил, что удар стихии не выдержали именно те 17 крупноблочных домов, которые не были предназначены для сейсмоопасных районов. В Нефтегорске дома рассыпались целиком, такого не было даже в Спитаке в 1988 году. Он предположил, что такие дома возводились с целью удешевления строительства. В результате из завалов извлекают живыми в основном жильцов верхних этажей, а находившиеся внизу люди стали жертвами экономии, проводившейся в 1960-е годы.

Судьба посёлка

Было принято решение Нефтегорск не восстанавливать, а переселить уцелевших его жителей в другие населённые пункты Сахалинской области, прежде всего в Оху, Ноглики и Южно-Сахалинск. Для этого в указанных городах предусмотрено выделить из резерва или дополнительно ввести в строй необходимые (примерно для 500 человек) жилые площади. Администрация Сахалинской области сумела передать под эти цели 17,8 млрд руб., что достаточно для строительства 71 квартиры; ещё 12 квартир обеспечила администрация города Охи, но этого было недостаточно. Кроме того, для желающих выехать на материк 183 семей (более 300 человек) 28-и предусматривалось содействие в переселении.

Органами УВД было раскрыто всего три уголовных дела по поступкам заезжих мародёров. Последними из посёлка Нефтегорск ушли подразделения ОМОН Сахалин подполковника Панина В. Е., старшего лейтенанта милиции Морун С. С. подразделение СОБР Сахалин.

На месте поселка установлена мемориальная плита с именами погибших. О местах нахождения разрушенных домов сегодня напоминают лишь плиты, с высеченными на них номерами домов...

Литература

• Землетрясение в Нефтегорске (28 мая 1995 г.) // Катастрофы конца XX века / Под общ. ред. д-ра техн. наук В. А. Владимирова. Министерство Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий. — М.: УРСС, 1998. — 400 с. — ISBN 5-88417-167-6. (обл.)

Ссылки

• [pressa.irk.ru/kopeika/2005/20/003001.html Завалы Нефтегорска случайно заметили вертолетчики]
• [www.youtube.com/watch?v=NvoA95fKK6Q Нефтегорск — город призрак (видео)]

Отрывок, характеризующий Землетрясение в Нефтегорске (1995)

– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.


Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.