Землетрясение в Турции (2011)

Землетрясение в Ване (турецкая юго-восточная провинция) 23 октября 2011 года
Дата и время	(10:41:21 UTC) 23 октября 2011 года
Магнитуда	7,1 Mw
Глубина гипоцентра	16 км
Расположение эпицентра	38°41′28″ с. ш. 43°29′49″ в. д.38.691° с. ш. 43.497° в. д. / 38.691; 43.497
Затронутые страны (регионы)	Турция Турция Армения Армения Иран Иран Грузия Грузия
Цунами	нет
Пострадавшие	не менее 601 — погиб, не менее 4152 — ранены 231 человек спасён
Афтершоки	не менее 1301

Разрушительное землетрясение в юго-восточной турецкой провинции Ван магнитудой 7,1, произошло 23 октября 2011 года в 13 часов 41 минуту по местному времени в 16 км к северо-востоку от Вана. Гипоцентр землетрясения находился на глубине 16 (19) км

Спустя 7 минут после основного подземного толчка произошел первый афтершок от этого землетрясения магнитудой 4,9 в 26 км к северо-западу от Вана на глубине 2 км. Второй афтершок данного землетрясения произошел спустя 11 минут после основного магнитудой 4,8, в 33 км к северо-западу от Вана и на глубине 7 км.

Самый мощный из афтершоков этого землетрясения магнитудой 6.0 произошел 24 октября 2011 года в 20:45 (по UTC). 30 октября магнитуда очередного афтершока составила 5,3.

Землетрясение также четко ощущалось в Армении, в частности в городе Ереван, где люди в панике выходили из зданий от сильных толчков. Также нарушена сотовая связь

9 ноября 2011 года толчки повторились. Эпицентр находился в 15 км. от г.Ван. В результате обрушилось 25 зданий, более 5 десятков человек оказалось под завалами, есть жертвы Число жертв от подземных толчков 9 ноября достигло 30 человек, среди жертв есть журналисты.

Последствия

6017 зданий были признаны непригодными для проживания, то есть были затронуты 8321 домохозяйство. При средней численности населения домашних хозяйств примерно 7,6, это может означать, что по крайней мере 60 тысяч человек остались без жилья из поврежденных зданий. Дополнительно, 5215 строения были повреждены, но все ещё пригодны для жилья. 30 октября турецкие спасатели прекратили спасательную операцию.

Жертвы и пострадавшие

По меньшей мере, 601 человек погиб, 4152 — были ранены, 188 человек были извлечены из под завалов живыми. Кроме того, как сообщает Associated Press со ссылкой на турецкое телевидение, из тюрьмы в провинции Ван, частично разрушенной в результате землетрясения, сбежали около 150 заключенных, однако 50 из них через некоторое время вернулись назад.

Международная реакция

Азербайджан Азербайджан

Президент Азербайджана Ильхам Алиев направил Президенту Турции Абдулле Гюлю свои соболезнования по поводу трагедии.

Армения Армения

Президент Армении Серж Саргсян направил соболезнования президенту Турции Абдулле Гюлю: «С прискорбием узнал о разрушениях, жертвах и оставшихся под завалами людях в результате страшного землетрясения в Ване. Скорблю о случившемся, соболезную Вам и сообщаю Вам, что специализированное подразделение армянских спасателей готово в сжатые сроки достигнуть эпицентра и незамедлительно приступить к спасательным работам».

Туркмения Туркмения

Президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов выразил соболезнования президенту Турции Абдулле Гюлю: «Туркменистан готов оказать любую помощь соседней Турции, в том числе и материальную, ибо братские туркменский и турецкий народы связаны многовековой общностью, разделяя и радость, и горе».

Турция отказалась от помощи Израиля, до сих пор не приняла помощь от России и от США 26 октября Турция, констатируя факт нехватки помощи, всё-таки попросила помощи у Израиля
В общей сложности, передает Reuters, помощь предложили власти более чем 30 государств.

Помощь

Спустя час после землетрясения турецкий Красный Полумесяц[www.kizilay.org.tr]. объявил о направлении в зону катастрофы 1162 палаток (всего им было направлено 13000 палаток), 1000 обогревателей, 4250 одеял, 500 других средств первой медицинской помощи. Впоследствии, он предоставил временное укрытие для приблизительно 40000 человек, нуждающихся в крове. С помощью Красного Полумесяца организовано питание пострадавших.

Пострадавшим было передано почти 60 000 одеял от Национальных обществ Красного Креста из Германии, Норвегии, Канады, Японии и Швейцарии; 3600 спальных мешков от Нидерландского Красного Креста; 3000 палаток от Канадского, Швейцарского, Немецкого и Финского обществ Красного Креста; Японский Красный Крест передал 3000 наборов инструментов; Швейцарский и Немецкий Красный Крест передали 1300 обогревателей. Помощь поступила через границу от Национальных обществ Красного Полумесяца Азербайджана и Ирана; Национальные Общества Красного Креста и Красного Полумесяца Австрии, Азербайджана, Великобритании, Венгрии, Германии, Канады, Катара, Китая,Израиля, Ирана, Ирландии, Испании, Мальты, Монтенегро, Нидерландов, Норвегии, Сербии, США, Украины, Хорватии, Швейцарии и Швеции объявили кампании по сбору средств в помощь Турецкому обществу Красного Полумесяца для оказания помощи 50 000 пострадавших.

Спасательная операция в Турции насчитывала 3816 спасателей, 886 медиков, 18 поисковых собак, 593 единицы строительной техники и оборудования, 145 карет скорой помощи и 7 медицинских вертолетов, 11 мобильных госпиталей, 33 единицы генераторов, 75 прожекторов, 95 единиц портативных туалетов, 18722 палаток, 84945 одеял, 36 мобильных кухонь, 1545 спальных мешков. Тем не менее оппозиционные силы критикуют политику президента Эрдогана по поводу непринятия международной помощи. Участники масштабной спасательной операции констатируют, что им не хватает специального оборудования для извлечения людей, оставшихся под завалами обрушенных зданий.

Первыми помощь Турции направил Азербайджан. Два самолета из Азербайджана со 145 спасателями с необходимым снаряжением и специально обученными собаками вылетели в Ван вечером 23 октября, в воскресенье и в ночь на понедельник, туда же были доставлены 250 палаток, 3 тысячи одеял, 2,7 тысячи спальных наборов, две полевые кухни и персонал обслуживания из 20 человек. В понедельник, 24 октября, в 13:00 в Ван вылетел уже третий самолет из Азербайджана: на этот раз с 46 спасателями и с предметами первой необходимости для пострадавших от стихии. Азербайджанские спасатели, как сообщает официальный сайт МЧС Азербайджана, извлекли из-под завалов трёх выживших.

Вечером 27 октября самолет МЧС Армении вылетел в Турцию, чтобы доставить в пострадавшие от землетрясения районы страны 40 тонн палаток, спальных мешков, навесов, одеял и теплой одежды.

Германия предложила помощь Турции после землетрясения, сотрясшего восточную турецкую провинцию Ван. Немецкая партия зеленых призвала международное сообщество предоставить быструю и «небюрократическую» поддержку спасателям.

13 миллионов турецких лир было направлено страной в рамках оказания чрезвычайной помощи, чуть менее 5 миллионов долларов США были пожертвованы в рамках благотворительности, Япония направила 400 тысяч американских долларов, правительство Македонии предоставило 100 тысяч евро, а компания «Кока-Кола» выделила миллион американских долларов.

Распоряжением Президента Туркменистана предписано в качестве гуманитарной помощи безвозмездно передать Турецкой Республике текстильные изделия и муку.

Гуманитарная помощь не всегда доходит до районов бедствия, так как является добычей турецких мародёров.

Критика действия властей

В высокогорном Ване по ночам наблюдается заморозки, и оставшиеся под завалами и не дождавшиеся помощи люди уже умирают от переохлаждения. То есть, Турция, а еще больше – пострадавшие люди, нуждаются в неотложной помощи. Но Анкара отказывает собственным гражданам в праве на жизнь.

Местные жители возмущены поведением военных, правительства и большинства государственных структур, ответственных за спасательные операции и работы по ликвидации последствий стихийного бедствия: за три дня, прошедшие с момента землетрясения, единственной помощью, оказанной пострадавшим в этом населенном пункте, расположенном на одной из основных трасс, стали лишь 60 палаток, предоставленных турецким Красным Полумесяцем. По мнению местных жителей, подобная неспешная реакция отчасти продиктована национальной враждой.

"Нас игнорируют, потому что мы – курды, – утверждает 27-летний Фейзулла Йылдиз (Feyzullah Yildiz). – Правительство заботится лишь о своих. Мы голосуем за прокурдскую Партию мира и демократии (ПМД), вот нас и игнорируют".

Отрывок, характеризующий Землетрясение в Турции (2011)

– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.