Земсков, Владимир Сергеевич

Владимир Сергеевич Земсков
Дата рождения:	9 сентября 1939(1939-09-09)
Место рождения:	Горький, РСФСР, СССР
Дата смерти:	21 февраля 2002(2002-02-21) (62 года)
Место смерти:	Киев, Украина
Страна:	СССР СССР→ Украина Украина
Научная сфера:	хирургия, онкология
Место работы:	Институт клинической и экспериментальной хирургии АМН Украины
Учёная степень:	доктор медицинских наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Ворошиловградский медицинский институт
Научный руководитель:	А. А. Шалимов
Награды и премии:

Владимир Сергеевич Земсков (9 сентября 1939, Горький — 21 февраля 2002, Киев) — украинский и советский учёный, хирург, онколог, доктор медицинских наук (1981), профессор (1983), заслуженный деятель науки УССР (1988), лауреат Государственной премии СССР (1985). Заслуженный хирург Украины.

Биография

После окончания в 1962 году Ворошиловградского медицинского института (ныне Луганский государственный медицинский университет), врачебную практику молодой специалист начинал хирургом в больнице г. Паркоммуна, затем в Комунарском (Алчевском) онкологическом диспансере.

С 1969 г. — аспирант Киевского научно-исследовательского рентгено-радиологического онкологического института (ныне Институт экспериментальной патологии, онкологии и радиобиологии им. Р. Е. Кавецкого НАН Украины).

После защиты в 1972 году кандидатской диссертации на тему «Комплексная диагностика злокачественной меланомы кожи», перешëл на работу младшим научным сотрудником в Киевский научно-исследовательский институт клинической и экспериментальной хирургии (ныне Государственное учреждение "Национальный институт хирургии и транспланталогии им. А. А. Шалимова Академии медицинских наук Украины). Ученик А. А. Шалимова. Работал в экспериментальном хирургическом отделе, где проводил уникальные разработки (в частности, по пересадке органов). Тогда же с санитарной авиацией объездил весь СССР, от Львова до Ташкента.

В 1978 г. — старший научный сотрудник, руководитель отделения.

В 1980 г. защитил докторскую диссертацию на тему «Хирургическое лечение острого панкреатита и его осложнений».

В 1980—1982 г. — заведующий кафедрой хирургии педиатрического факультета. В 1982 году — руководитель киевского городского центра хирургии печени, жёлчных протоков и поджелудочной железы.

Похоронен на Байковом кладбище в Киеве.

Научная деятельность

Выдающийся врач и учëный В. Земсков, работы которые легли в основу тактики лечения многих заболеваний и были приняты как постулаты в странах бывшего СССР и Европы. В. С. Земсков занимался проблемами профилактики и предложил новые методы диагностики и лечения при заболеваниях желчевыводящих путей, поджелудочной железы и смежных органов, в том числе онкологических.

Разрабатывал, внедрял в практику новейшие методы и создал ряд новых аппаратов для криохирургии, сорбционной детоксикации, низкоинтенсивных электромагнитных излучений, лазерной терапии, гипотермии, терморадиометрии, гемосорбции и др.

Автор многих запатентованных методик и открытий в медицине. Автор и соавтор более чем 500 научных трудов, в том числе 5 монографий, 45 изобретений.

Основатель Центра и клиники академика Земскова.

Педагогическая деятельность

Работая более 20 лет заведующим кафедрой общей хирургии Национального медицинского университета им. А. А. Богомольца, воспитал ряд видных специалистов. Создал школу хирургов. Под его руководством защищено 17 докторских и 43 кандидатских диссертаций.

Награды и звания

• Государственная премия СССР в области науки и техники (1985);
• Заслуженный деятель науки УССР (1988);
• Заслуженный хирург Украины;
• лауреат Международного открытого рейтинга «Золотая фортуна — 2000» (2000);

• академик Академии Универсале Гульельмо Маркони (Рим, Италия, 1995);
• член Международное хирургическое общество (ІSS) (1997), медицинских обществ Австрии, Бельгии, Испании, России;
• академик Всемирной академии наук Рима;
• кавалер «Ордена Достоинства» (награда Европарламента);
• кавалер «Ордена Бельгийско—Австрийской короны»;
• медаль Альберта Швейцера (Австрийского медицинского общества);
• член Общества милосердия Евросоюза, Международной ассоциации патологии печени, желчных протоков и поджелудочной железы; * вице—президент Всеукраинской ассоциации пластических, реконструктивных и эстетических хирургов;
• президент Международного медицинского холдинга «Клиника Земскова»;
• член Общества Альберта Швейцера (Австрия) и многих других международных благотворительных некоммерческих организаций.

Память

• В Киеве в 2009 г. установлена мемориальная доска выдающемуся украинскому хирургу В. С. Земскову.

Ссылки

• [www.privatmed.in.ua/viewtopic.php?t=62&sid=4f906d5c7948d616e044020127745b83 ХИРУРГ ВЛАДИМИР ЗЕМСКОВ]
• [zemskov.com.ua/ Клиника академика Земскова]

Отрывок, характеризующий Земсков, Владимир Сергеевич

Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.