Зенит-35F
Зенит-35F | |||
---|---|---|---|
</td></tr> | Производитель | ЛОМО | |
Год выпуска | 1987 — 1992 | ||
Тип | малоформатный простейший фотоаппарат | ||
Фотоматериал | пленка типа 135 | ||
Размер кадра | 24×36 мм | ||
Тип затвора | центральный, единственная выдержка 1/125 с. | ||
Объектив | жёстковстроенный | ||
Фокусировка | сфокусирован на гиперфокальное расстояние | ||
Экспозамер | ручная установка диафрагмы в зависимости от светочувствительности фотоплёнки | ||
Вспышка | встроенная, дополнительный синхроконтакт отсутствует | ||
Видоискатель | оптический, паралаксный | ||
Масса | ? | ||
Изображения на Викискладе |
Зени́т-35F — советский простейший фотоаппарат производства Ленинградского оптико-механического объединения.
Фотоаппарат предназначался для начинающих фотолюбителей. Выпускался с 1987 по 1992 год, произведено 75 620 штук.
Фотоаппарат объединения ЛОМО выпускался под торговой маркой другого предприятия — Красногорского механического завода[1].
Технические характеристики
- Применяемый фотоматериал — плёнка типа 135 в стандартной кассете, размер кадра 24×36 мм.
- Корпус пластмассовый с открывающейся задней стенкой. Взвод затвора и одновременная перемотка плёнки производится полускрытой головкой. Футляр для переноски не требуется.
- Счётчик кадров автоматический самосбрасывающийся при открывании задней стенки. Обратная перемотка рукояткой типа рулетка.
- Объектив двухлинзовый, просветлённый, с фокусным расстоянием 35 мм. Тип оптической системы в инструкции по эксплуатации не оговаривается. На оправе объектива значение диафрагмы не указано.
- Объектив сфокусирован на гиперфокальное расстояние.
- Объектив в транспортном положении закрывается металлическими шторками, одновременно блокируется кнопка спуска и отключается электропитание аппарата.
- Фотоаппарат «Зенит-35F» снабжён экспонометрическим устройством, на передней стенке камеры расположен объектив фоторезистора. Единственное назначение экспонометрического устройства — информировать фотографа о недостаточной освещённости (в поле зрения видоискателя расположен светодиод красного цвета) и о необходимости включения встроенной фотовспышки.
- Установка светочувствительности фотоматериала связана с диафрагмированием съёмочного объектива. Диафрагма трёхлепестковая ирисовая.
- Аппарат рассчитан на применение фотоплёнки светочувствительностью 100, 200 и 400 ед. ГОСТ.
- фотоплёнке светочувствительностью 100 ед. ГОСТ соответствует диафрагма 5,6
- фотоплёнке светочувствительностью 200 ед. ГОСТ соответствует диафрагма 8
- фотоплёнке светочувствительностью 400 ед. ГОСТ соответствует диафрагма 11
- Фотографический затвор — центральный двухлепестковый залинзовый, единственная выдержка 1/125 секунды.
- Видоискатель оптический, параллаксный.
- Встроенная фотовспышка с ведущим числом 9 (для фотоплёнки 100 ед. ГОСТ). Принудительное включение фотовспышки, светодиодный индикатор готовности.
- Источник питания фотовспышки и экспонометрического устройства — два элемента АА.
- Штативное гнездо с резьбой 1/4 дюйма.
Фотоаппарат в транспортном состоянии | Расположение объектива фоторезистора | Вид со стороны задней стенки | Открыта задняя стенка и батарейный отсек |
Модификации
Фотоаппарат «Зенит-35F» выпускался с разными вариантами оформления, в том числе и под названием «ЛОМО-35F».
Модификации:
- «Зенит-35FМ» (автоматическое включение фотовспышки при низкой освещённости);
- «Зенит-35F1» (расширен диапазон применяемой светочувствительности фотоплёнки) — выпущены в малом количестве.
Напишите отзыв о статье "Зенит-35F"
Примечания
- ↑ [www.zenitcamera.com/qa/qa-nonkmz.html Не наши «Зениты».]
Ссылки
- [www.photohistory.ru/index.php?pid=1207248177843405 Этапы развития отечественного фотоаппаратостроения. «Зенит-35F».]
|
Отрывок, характеризующий Зенит-35F
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.