Зенкевич, Михаил Александрович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Михаил Зенкевич
Место рождения:

с. Николаевский городок, Саратовский уезд, Саратовская губерния

Гражданство:

Российская империя Российская империя
СССР СССР

Род деятельности:

поэт, переводчик

Направление:

акмеизм

Язык произведений:

русский

Михаи́л Алекса́ндрович Зенке́вич (9 [21] мая 1886[1], село Николаевский Городок, Саратовская губерния[2] — 14 сентября 1973, Москва) — русский поэт и переводчик.





Биография

Родился в семье учителей. После окончания 1-й Саратовской гимназии (1904) два года изучал философию в университетах Йены и Берлина. С 1907 года Зенкевич живёт в Петербурге. Окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета (1915).

В 1911 году стал одним из соучредителей «Цеха поэтов», в 1912 г. выпустил первую книгу «Дикая порфира».

После октября 1917 вернулся в Саратов, с 1918 работал в отделе искусств газеты «Саратовские известия».

В 1923 переехал в Москву. В 1925 служил секретарём журнала «Работник просвещения», в 1925—1935 редактором отдела иностранной литературы в издательстве «Земля и фабрика». В 1934—1936 заведующий отделом поэзии в журнале «Новый мир».

В советский период Зенкевич больше занимался художественным переводом (среди них «Юлий Цезарь» и «Мера за меру» Шекспира, «Война миров» Уэллса[3]), особенно много переводил американскую поэзию, также был соредактором известной антологии «Поэты Америки XX века». В 1947 вступил в ВКП(б). Похоронен на Хованском кладбище.

В ранних произведениях 3енкевича, относящихся к акмеистскому периоду его творчества, преобладают тяжеловесные стихи с темами и образами доисторического бытия. Сопоставление этих образов с ничтожностью человека навлекло на него после революции упреки в пессимизме. 3енкевич сочинял стихи, в которых описывал ужасы войны и выражал надежду на приход новой жизни. Описание партийных собраний, прославление машинной техники, внедряемой в сельское хозяйство, поэмы о советских лётчиках или о величии Сталина показывают дурное влияние социалистического реализма.

Вольфганг Казак

Факты

Являлся ключевым свидетелем по делу о загадочной гибели своего друга, поэта Дмитрия Кедрина 18 сентября 1945 года. Зенкевич был последним из установленных лиц, кто видел Кедрина живым — в этот день они неожиданно столкнулись в центре Москвы впервые за много лет и провели время в пивном баре на улице Горького. Позже исследователи спорили, насколько случайной была эта встреча. В ходе следствия Зенкевич дал показания о неком подозрительном типе, крутившемся возле них в баре, однако истинная картина происшествия так и не была выяснена[4][5][6].

Напишите отзыв о статье "Зенкевич, Михаил Александрович"

Примечания

  1. После революции, желая уменьшить свой возраст, стал указывать годом рождения 1898, 1899, а позднее 1891. Этот год указан во всех советских справочниках.
  2. Ныне — Октябрьский городок, Татищевский район, Саратовская область.
  3. [www.fantlab.ru/translator1473 переводы автора на fantlab.ru]
  4. [www.port-folio.org/2008/part137.html Текущий выпуск]
  5. С. Д. Кедрина. Тяжело умереть, любя землю. «Подмосковье», 23 сентября 1995
  6. [stopstamp.ru/statty/5he6ipd57nxtap6jkj1c.html ВОКЗАЛ ПРОЩАНИЯ]

Библиография

Стихотворения

  • Дикая порфира. (1909—11 г.). [Стихи]. — СПб.: Цех поэтов, 1912. — [4], 105, [3] с.
  • Четырнадцать стихотворений. — Пг.: Гиперборей, 1918. — 28, [4] с.
  • Пашня танков. [Стихи]. — [Саратов]: тип. Проф.-техн. курсов Губполиграфотд., 1921. — 29, [3] с.
  • Под пароходным носом. [Стихи]. — М.: Узел, [1926]. — 31 с.
  • Поздний пролёт. [Стихи]. — М.; Л.: Земля и фабрика, [1928]. — 101, [3] с.
  • Машинная страда. [Стихи]. — М.; Л.: Огиз — ГИХЛ, 1931. — 48 с.
  • Избранные стихи. — М.: Жур.-газ. объединение, 1932. — 32 с. — (Библиотека «Огонёк»).
  • Избранные стихи. — [М.]: Сов. лит-ра, 1933. — 173 с.
  • Набор высоты. Стихи. — [М.]: Гослитиздат, 1937. — 231, [5] с.
  • Сквозь грозы лет. Стихи / [Предисл. А. Волкова]. — М.: Гослитиздат, 1962. — 222 с.; 1 л. портр.
  • Избранное / [Вступит. статья Н. С. Тихонова; Илл.: И. Сальникова и В Сальников]. — М.: Худ. лит., 1973. — 222 с. с илл.; 1 л. портр.
  • Сказочная эра: Стихотворения. Повесть. Беллетристические мемуары / Сост., подготовка текстов, прим., краткая биохроника С. Е. Зенкевича; Вступ. ст. Л. А. Озерова. — М.: Школа-пресс, 1994. — 688 с. — (Круг чтения: школьная программа).

Переводы

  • Гюго В. Май 1871 года. [Стихи] / Пер. Мих. Зенкевича. — М.: Красная новь, 1923. — 22 с.
  • Фрейлиграт Ф. Вопреки всему. Избранные стихотворения / Пер., вступ. ст. и прим. М. Зенкевич. — [М.]: Гос. изд., [1924]. — 12, [1] с.
  • Поэты Америки. XX век. Антология / [Пер. М. Зенкевича и И. Кашкина]. — М.: Гослитиздат, 1939. — 288 с.
  • Из американских поэтов. [Переводы]. — М.: Гослитиздат, 1946. — 136 с.
  • Негош П. Горный венец. [Поэма] / Пер. с серб. [и вступит. статья] М. Зенкевича. — [М.: Гослитиздат], 1948. — 175 с.
  • Поэты XX века. Стихи зарубежных поэтов в переводе М. Зенкевича / [Предисл. Н. Тихонова]. — М.: Прогресс, 1965. — 160 с. — (Мастера поэтич. перевода).
  • Американские поэты в переводе М. А. Зенкевича / [Справки об авт. Е. Осеневой]. — М.: Худ. лит., 1969. — 285 с.

Проза

  • Братья Райт. — М.: Жур.-газ. объединение, 1933. — 197, [2] с. — (Жизнь замечательных людей).
  • Эльга: Беллетрист. мемуары. — М.: Кор-инф, 1991. — 208 с.; портр. — (Прил. к журн. «Лепта»).

Источники

  • Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / [пер. с нем.]. — М. : РИК «Культура», 1996. — XVIII, 491, [1] с. — 5000 экз. — ISBN 5-8334-0019-8.</span>

Ссылки

  • [www.synnegoria.com/tsvetaeva/WIN/silverage/zenkevich/ozerov00.html Лев Озеров. Михаил Зенкевич: тайна молчания (Четвертый акмеист)]

Отрывок, характеризующий Зенкевич, Михаил Александрович

«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.