Зенкевич, Ромуальд Симонович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ромуальд Симонович Зенкевич
Дата рождения:

1 февраля 1811(1811-02-01)

Место рождения:

Завилейский уезд, Литовско-Виленская губерния, Российская империя

Дата смерти:

11 сентября 1868(1868-09-11) (57 лет)

Страна:

Российская империя

Научная сфера:

фольклорист, этнограф, археолог, педагог

Альма-матер:

Виленский университет

Ромуальд Зенкевич (польск. Romuald Zienkiewicz; белор. Рамуальд Сыманавіч Зянькевіч, 1 февраля 181111 сентября 1868) — фольклорист, педагог, один из первых белорусских этнографов.





Биография

Родился в Завилейском уезде Литовско-Виленской губернии. Возможно, это был фольварк, что арендовал его отец, в районе Свенцян и Свири, так как первое образование он получил в Свирской приходской школе в 1818-20 гг [1]. Окончил Виленскую гимназию в 1826 году и литературное отделение Виленского университета в 1830 году.

В 1830—1844 годах работал учителем и воспитателем в частных школах. В 1844 году получил постоянное место учителя Росенскай уездной школы Волковысского уезда Гродненской губернии, но вскоре оставил работу из-за прогрессирующей слепоты. Р. С. Зенкевич обосновался в Лунине Пинского уезда, резиденции князей Друцких-Любецких. Хозяин поместья Эдвин Друцкий-Любецкий позволил пользоваться своей библиотекой, собственным архивом и кабинетом-музеем.

Умер Зенкевич в крайней бедности и будучи слепым.

Творчество

Напечатал в журнале «Athenaeum» («Атэнэум») Ю. Крашевского в переводе на польский язык «Народные песни, собранные на Пинщине и переведённые Р. Зенкевичем» (1847); «О kurhanach i grodziskach powiatu Osmianskego» там же (Вильно, ч. V, 1848) — любопытное описание некоторых урочищ Пинского края, связанных с народными преданиями; описание колядований, свадебных обычаев и т. п. в журнале «Biblioteka Warszawska» (1852, т. 4; 1853, т. 1).

Главная его заслуга заключается в собирании и издании белорусских песен: «Piosenki gminne ludu Pińskiego» (Ковно, 1851); наряду с польским переводом также был напечатан и белорусский подлинник, переданный белорусской латинкой. Сборник в основном состоит из песен над реками Пиной, Припятью и Цной (свыше 200 песен), к которым добавлено несколько песен из Волынского Полесья, с Буга, из окрестностей Любомля. Зенкевич — этнограф-любитель, не учёный; тем не менее его сборник является первым собранием белорусских песен, которое, в отличие от предшествовавших ему сборников Яна Чечота, имеет уже научное значение.

Р.С. Зенкевич автор работы «Об урочище и обычаях жителей Пинского района, а также о характере их песен»Biblioteka Warszawska» («Библиотека Варшавская»), 1852, т. 4 , 1853, т. 1], в которой он дал описание рабочих процессов, календарных и семейных обрядов, верований и суеверий. Впервые рассказал о древнем весеннем обряде «куста», который сопровождался обильным и пышным ритуалом, погребальные обряды, поминальный обряд «деды».

Интересовался археологией. Из-за плохого зрения раскопок не проводил. В 1843 году делал обмеры курганов и городищ, оборонительных валов, замчищ и создал археологическую карту Ошмянского уезда. В 1848 г. в журнале «Athenaeum» («Атэнэум») опубликовал работу «Об курганах и городищах Ошмянского уезда».

Р.С. Зенкевич изучал Кревский замок и записал легенды о его «подземных ходах». Определил место битвы около Стошанов над Ясельдой. Опроверг утверждение о том, что в VI в. н. э. в Полесье жили будины, а славяне там появились значительно позже.

В Вильно Р.С. Зенкевич издал сборники «Рифмованные попытки», «Свадьба, рифмованный предбрачный подарок». В рукописи остались «История польской литературы» и педагогическая работа о воспитании молодежи с перечнем обязанностей родителей и учителей. Он является автором работы «Систематический обзор всех наук».

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Напишите отзыв о статье "Зенкевич, Ромуальд Симонович"

Примечания

  1. [www.myadel.info/issledovatel-drevnostej-polesya Исследователь древностей Полесья Р. С. Зенькевич]

Литература

Памяць: Гicторыка-дакументальная хронiка Мядзельскага раёна. - Мн.,1998. - C.107-108.- ISBN 985-11-0107-9

Отрывок, характеризующий Зенкевич, Ромуальд Симонович

– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.