Зенков, Николай Емельянович

Зенков Николай Емельянович
Дата рождения	1920(1920)
Место рождения	деревня Ивановка Такмыкская волость Тарский уезд Омская губерния РСФСР
Дата смерти	15 января 1945(1945-01-15)
Место смерти	западнее села Остроленка, Польша
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	стрелковые войска
Годы службы	1940—1945
Звание	гвардии лейтенант
Часть	75-я гвардейская стрелковая дивизия
Командовал	ротой 212-го гвардейского стрелкового полка
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Николай Емельянович Зенко́в (1920—1945) — советский офицер, участник Великой Отечественной войны, командир роты 212-го гвардейского стрелкового Рижского полка 75-й гвардейской стрелковой дивизии 61-й армии 1-го Белорусского фронта, гвардии лейтенант, Герой Советского Союза (1945).

Биография

Родился в деревне Ивановка Такмыкской волости Тарского уезда Омской губернии в крестьянской семье. Окончил 4 класса, работал мотористом в колхозе.

В Красной Армии с 1940 года. В боях Великой Отечественной войны с 15.02.1943 года. 12.03.1943 года красноармеец Зенков, стрелок-автоматчик роты автоматчиков 283-го стрелкового полка 140-й стрелковой дивизии Центрального фронта, награждён медалью «За боевые заслуги» за то, что «в боях за дер. Мошки, продвигаясь впереди боевых порядков, своим огнём уничтожал автоматчиков противника, обеспечивая продвижение стрелкам».

16 июля 1943 г. командир отделения роты автоматчиков 283-го Красноуфимского стрелкового полка 140-й Сибирской стрелковой дивизии сержант Зенков «в бою при прочесывании дер. Самодуровка лично из своего автомата убил 5 гитлеровцев, в том числе одного офицера. Их группа в дер. Самодуровка захватила одну рацию немцев». Был награждён медалью «За отвагу».

В сентябре 1943 года спас из горящего дома боевое знамя полка, за что был награждён орденом Красного Знамени. В представлении к награждению командир 283-го Красноуфимского стрелкового полка 140-й Сибирской Новгород-Северской стрелковой дивизии 65-й Армии Центрального фронта полковник Гусев написал:

В боях за г. Новгород-Северский 9.9.43 г. в дер. Чулатово в дом, где находились боевое и шефское знамёна полка, попала мина, часовой у знамени был ранен, дом моментально загорелся и весь обнялся пламенем. Тов. Зенков с командиром комендантского взвода сержантом Томиловым П. Н., не обращая внимания на сильный артминомётный огонь, бросились в горящий дом и вынесли знамёна.

Тов. Зенков за время пребывания на фронте с 15.2.43 г. имеет на своём счету 12 уничтоженных немецких солдат.

В 1944 окончил курсы младших лейтенантов. Командир стрелкового взвода 212-го гвардейского стрелкового полка 75-й гвардейской стрелковой дивизии младший лейтенант Зенков «в наступательных боях с 6 по 13.10.1944 года по овладению городом Рига действовал со своим взводом смело и решительно. При наступлении на перекрёсток дорог восточнее Бидери взвод тов. Зенкова вышел первым на перекрёсток, где впоследствии принял участие в отражении сильной контратаки противника. Взвод под его командованием одним из первых форсировал реку Маза-Югла и схода вступил с противником в бой, чем обеспечил овладение плацдармом на противоположном берегу реки». За освобождение г. Рига 212-й гвардейский стрелковый полк получил наименование «Рижский», Н. Е. Зенков был награждён орденом Красной Звезды.

Особо отличился гвардии лейтенант Зенков при прорыве сильно укреплённой и глубоко эшелонированной обороны противника на реке Висла южнее Варшавы. В наградном листе командир 212-го гвардейского стрелкового Рижского полка 75-я гвардейской стрелковой дивизии гвардии подполковник Воробьёв написал:

15 января 1945 года гвардии лейтенант Зенков со своей стрелковой ротой штурмовал вторую сильно укреплённую линию обороны противника, проходившую по высотам западнее и юго-западнее населённого пункта Остроленка. Учитывая важность выполняемой задачи, тов. Зенков первым поднялся в атаку и, идя впереди боевых порядков, с лозунгом «За Родину! За Сталина!» увлёк своих бойцов на штурм высоты. Поставленную задачу рота тов. Зенкова выполнила, оборона противника была прорвана, что обеспечило успешное наступление всего батальона вперёд и захват третьей линии обороны — деревни Антоновка. Тов. Зенков, находясь впереди боевых порядков, будучи тяжело ранен призывал бойцов двигаться вперёд и выполнить поставленную задачу, погиб смертью храбрых.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 февраля 1945 года образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство гвардии лейтенанту Зенкову Николаю Емельяновичу присвоено звание Героя Советского Союза.

Похоронен на кладбище «Слава» в селе Остроленка (Ostrołęka), гмина Варка, Груецкий повят, Мазовецкое воеводство, Польша.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» № ---- Героя Советского Союза (27 февраля 1945 года)
• Орден Ленина
• Орден Красного Знамени
• Орден Красной Звезды
• Медаль «За отвагу»
• Медаль «За боевые заслуги»

Память

• Именем Героя названа улица в городе Омске.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.

Ссылки

 Антон Бочаров. [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=23134 Зенков, Николай Емельянович]. Сайт «Герои Страны». Проверено 21 августа 2016.

• [www.az-libr.ru/index.shtml?Persons&75D/c994dd57/index Н. Е. Зенков].
• [www.univer.omsk.su/omsk/City/heroes/index.htm Омичи — Герои Советского Союза].

Отрывок, характеризующий Зенков, Николай Емельянович

Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.


3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.