Зеркало Козырева

Зе́ркало Ко́зырева — конструкция, представляющая собой металлические, обычно из алюминиевых сплавов, поверхности, часто цилиндрической формы. По мнению исследователей паранормальных явлений, которое не признаётся научным сообществом, в пространстве такого зеркала изменяется течение времени, а помещённые туда люди могут испытывать аномальные психофизические ощущения.

Конструкция названа по имени советского астрофизика Николая Козырева, автора Причинной механики.

Общие сведения

Термин «Зеркало Козырева» был введён в употребление уже после смерти Н. А. Козырева академиком РАМН В. П. Казначеевым, который, основываясь на исследованиях Н. А. Козырева, изготовил эти конструкции для изучения их воздействия на человека.

Необходимо отметить, что в известных работах самого Николая Александровича, конструкции, подобные зеркалу его имени, не встречаются. Тем не менее, некоторые его гипотезы могли стать своего рода теоретической основой создания этих устройств. В частности, в работах Н. Козырева среди свойств времени упоминается возможность отражения: «Возможность отражать зеркалом действие времени позволила нам наблюдать влияние не только лабораторных процессов». Имеются выводы об особенных свойствах алюминия: «алюминиевое покрытие является превосходным отражателем не только света, но и времени». Николаем Козыревым предполагалась передача информации через время, объясняющая не только особенности биологической связи, но и ряд явлений психики человека вроде инстинктивных знаний или телепатии.

Исторические аналогии

Устройства, по назначению подобные Зеркалу Козырева, известны достаточно давно. Таковым, например, в начале XVI века было «яйцо Нострадамуса». Оно представляло собой яйцевидную конструкцию высотой около двух метров. Оболочка состояла из трёх слоёв: меди, латуни и бронзы, скреплённых серебряной проволокой. Нижняя часть «яйца» была плоской и устанавливалась на полу. Верхняя часть была открытой. Внутри располагалось кресло, которое занимал Мишель Нострадамус во время своих «знакомств с будущим».

Описание конструкции

Зеркала Козырева, использовавшиеся в экспериментах таких исследователей, как Казначеев В. П., Трофимов А. В., Правдивцев В. Л., Чернобров В. А., Булаев В. В., представляют собой различные металлические конструкции из листов алюминиевого и других сплавов. Форма может быть цилиндрической, спиральной, яйцевидной, гранёной и пр.

Описание использования

Зеркала Козырева находят применение в области нетрадиционных экспериментов.

Так, например, в начале 90-х годов XX века в Новосибирске под руководством академика РАМН В. П. Казначеева были осуществлены глобальные эксперименты по телепатической передаче зрительных образов. С этой целью во внутреннее пространство зеркала Козырева помещались люди, передающие и принимающие телепатическую информацию. В многодневных экспериментах было задействовано более тысячи участников из двенадцати стран мира. В ходе исследований оказалось, что у человека, помещённого в фокус зеркала Козырева, а по сути — в фокус его собственных отражённых излучений, появляются различные странные видения. Академик В. Казначеев полагает, что таким образом проявляет себя реакция информационного поля Земли на «внедрение» в него человеческих «мыслеформ», являющихся устойчивым ментальным образованием, порождённым направленным импульсом со стороны разумного существа.

В 1993-94 годах подобные эксперименты ставились в «Космопоиске». Люди, помещённые в цилиндрические спирали зеркал Козырева, испытывали самые разнообразные аномальные психофизические ощущения. Они как бы «выходили из собственного тела». Кроме того, фиксировались случаи телекинеза и трансляции мыслей на расстоянии. Также целью экспериментов было изучение и тренинг человеческих способностей к ясновидению и заглядыванию в прошлое. Эти способности заметно обострялись внутри металлических зеркал. По мнению руководителя «Космопоиска» В. Черноброва, причина подобных явлений, возможно, кроется в изменении плотности времени, возникающей, согласно теории Козырева, в рабочей области зеркал.

Определённые результаты с зеркалами Козырева были также получены в Миасском Центре энерго-информационных исследований под руководством В. В. Булаева и в Лаборатории интегральных биоинформационных технологий (г. Москва) под руководством В. Л. Правдивцева. Многочисленные участники экспериментов, в ходе своего пребывания в пространстве зеркал, отмечали ряд необычных ощущений. Например, физиологические (ощущение изменения веса, вибрации, покалывания, ощущения тепла и прохлады и др.), ментальные (изменение восприятия времени, чувство присутствия кого-то «иного», чувство полёта и др.), визуальные (видение других людей, знакомых и незнакомых мест и событий, геометрических фигур, текстов, вспышек, цвета и т. п.), акустические и обонятельные (звучание колоколов, пение птиц, музыка, голоса, ощущение посторонних запахов и др.). Кроме того, ряд испытуемых отмечал улучшение самочувствия, исчезновение или уменьшение хронических болей.

Некоторые исследователи применяют зеркала Козырева в установках, специально предназначенных для лечения. Ими декларируется, например, что определённые формы психосоматических заболеваний лечатся с большим успехом. Человек быстро преображается. Эффект, по мнению авторов подобного действия, объясняется тем, что как бы идёт обращение к субъективному времени пациента. Каждый человек является источником такого времени, но постоянно теряет и рассеивает эти потоки. А зеркала Козырева их собирают и не дают им рассеиваться. Подобные зеркальные системы позволяют обращаться к резервам человека, в том числе к резервам головного мозга. Они увеличивают память и активизируют творческое начало.

Патентование конструкции

Зеркала Козырева как составной элемент вошли в ряд запатентованных в России устройств, предназначенных для нетрадиционных воздействий на организм человека. Необходимо отметить, что подобные явления не признаются научным сообществом, а данное патентование, то есть, оформление приоритета на конструкцию устройства по патентному праву, касается только особенностей элементов конструкции и не требует независимой экспертизы корректности достигаемых результатов функционирования. В качестве примера таковых патентов можно назвать: Устройство для коррекции психосоматических заболеваний человека (№ 2122446) и Устройство для коррекции биофизического поля человека (№ 2141357).

Критика

• В первом выпуске бюллетеня «В защиту науки», издаваемого Комиссией по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований РАН, было заявлено, что: «С помощью „зеркал Козырева“ (о существовании которых сам Н. А. Козырев, разумеется, даже не подозревал) мошенники „лечат“ неизлечимые болезни, помещая больных в камеру, где время, по их утверждению, течёт по-другому (!?)».
• На вопрос о работе Зеркала Козырева в экспериментах В. Казначеева академик РАН Кругляков Э. П. ответил следующим образом: «В августе 1991 г. газета „Правда“ сообщила об успешном телепатическом сеансе связи между Институтом В. Казначеева в Новосибирске и одним из университетов в Филадельфии (США). Вас не удивляет тот факт, что ни российские, ни американские участники этого эксперимента не удостоены Нобелевской премии?».

См. также

• Причинная механика

Ссылки

• [web.archive.org/web/20120512194856/www.chronos.msu.ru/RREPORTS/vremya_chelovek_5.pdf#page=156 Зныкин П. А. Неизведанный мир Н. А. Козырева // Время и человек (Человек в пространстве концептуальных времен): сборник научных трудов / Под науч. ред. В. С. Чуракова. — Новочеркасск: «НОК», 2008. — 316 с. — (Библиотека времени. Вып. 5). ISBN 978-5-93834-322-1]

Отрывок, характеризующий Зеркало Козырева

– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!


В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.