Зеркальный фотоаппарат
Зеркальный фотоаппарат (зеркальная камера, в просторечии зерка́лка) — фотоаппарат, видоискатель которого основан на зеркале, расположенном за объективом под углом 45° к его оптической оси[1]. Это позволяет осуществлять визирование непосредственно через съёмочный или вспомогательный объектив.
Содержание
Разновидности
Существуют две основные разновидности зеркальных фотоаппаратов, отличающиеся принципом действия. Наиболее массовую категорию представляют однообъективные зеркальные фотоаппараты, также обозначаемые англоязычной аббревиатурой SLR (англ. Single Lens Reflex camera).
В таких фотоаппаратах используется подвижное зеркало, перенаправляющее свет от съёмочного объектива в кадровое окно или на фокусировочный экран видоискателя[1]. В некоторых моделях для устранения колебаний и уменьшения задержки срабатывания затвора использовано полупрозрачное неподвижное зеркало, однако такая схема заметно снижает светосилу объектива. В цифровой фотографии понятие «зеркальный фотоаппарат» равнозначно понятию «однообъективный зеркальный фотоаппарат», поскольку двухобъективная разновидность использовалась только для съёмки на плёнку.
Другой разновидностью зеркальных фотоаппаратов считаются двухобъективные камеры, получившие популярность в 1940—1950-х годах и в иностранных источниках упоминаемые, как TLR (англ. Twin Lens Reflex camera)[2].
Такая конструкция предусматривает отдельный объектив видоискателя, фокусировка которого механически синхронизирована с наводкой на резкость съёмочного объектива[3]. Поле зрения обоих объективов совпадает, позволяя точно кадрировать изображение, но с учётом параллакса, проявляющегося на близких дистанциях съёмки[4].
Однообъективный тип видоискателя используется в малоформатных и среднеформатных фотоаппаратах[1] и наиболее популярен в цифровой фотографии за счёт своей универсальности. Существуют полуформатные фотоаппараты, построенные по такой системе («Olympus PEN»), а также камеры миниатюрного формата («Нарцисс»). Двухобъективная схема более характерна для среднеформатного кадра 6×6 сантиметров, распространённого в фотожурналистике до конца 1950-х годов. В эти же годы приобрели популярность камеры этой схемы, рассчитанные на квадратный кадр 4×4 сантиметра на плёнке формата «тип-127»[2]. В настоящее время полностью уступила место однообъективной схеме, преодолевшей большинство своих недостатков.
Достоинства и недостатки
Каждой из двух основных схем присущи свои достоинства, предопределившие сферы использования. В первой половине XX века наибольшей популярностью пользовалась двухобъективная система, поскольку избавлена от главных недостатков однообъективной: наличия подвижного шумного зеркала, приводящего к вибрациям, затемнения видоискателя при диафрагмировании и невозможности синхронизации со вспышками на коротких выдержках. Центральный затвор, которым оснащались двухобъективные фотоаппараты, в отличие от фокального практически бесшумен, не искажает форму движущихся объектов и допускает съёмку с фотовспышками на любых выдержках[5]. Кроме того, изображение в видоискателе видимо постоянно, даже в момент съёмки. В целом двухобъективная конструкция исключительна проста и позволяет создавать дешёвые фотоаппараты, дающие высокое качество изображения.
В то же время, однообъективные зеркальные камеры полностью избавлены от параллакса и допускают неограниченное использование сменной оптики любых фокусных расстояний[6]. В двухобъективных камерах сменными должны быть оба объектива, усложняя и удорожая конструкцию. Альтернативой может быть использование афокальных насадок, ухудшающих качество изображения. Кроме того, однообъективный видоискатель позволяет наглядно оценить глубину резкости и эффекты от применения различных светофильтров и насадок. Система SLR — единственный тип оптического видоискателя, пригодный для специальных видов съёмки: макросъёмка, микрофотография, астрофотография, эндоскопия и т. д. Большинство объективов специального назначения, таких как шифт-объективы также применимы только с этим типом видоискателя. Лёгкость реализации TTL-экспонометра позволяет осуществлять любые режимы измерения и использовать автоматическое управление экспозицией вне зависимости от особенностей установленного объектива.
Однако, наличие подвижного зеркала вынуждает применять объективы с достаточно большим задним отрезком, и требует специальной конструкции широкоугольных объективов. Серьёзным недостатком однообъективных фотоаппаратов, отсутствующим в двухобъективных, считается затемнение изображения в видоискателе при диафрагмировании объектива. Проблема устраняется использованием механизмов прыгающей диафрагмы, ещё более усложняющих устройство фотоаппарата и сменных объективов[7]. При этом, даже с прыгающей диафрагмой, фокусировка объективов с небольшой светосилой и при слабом освещении затруднена[6].
Ручная наводка на резкость по матовому стеклу обоих типов зеркальной аппаратуры требует хорошей остроты зрения[8]. Для облегчения фокусировки в однообъективных камерах используются специальные приспособления, такие как клинья Додена и микрорастр, эффективно работающие только со светосильной оптикой[3]. Использование объективов с небольшими относительными отверстиями приводит к затемнению вспомогательных фокусировочных устройств, становящихся бесполезными. По этим параметрам вся зеркальная аппаратура уступает дальномерным фотоаппаратам, яркость видоискателя которых не зависит от установленного значения диафрагмы, а фокусировка не требует серьёзных профессиональных навыков. Из-за особенностей конструкции, зеркальный видоискатель редко отображает будущий кадр полностью, тогда как большинство дальномерных камер позволяют видеть всё поле зрения «с запасом»[6].
См. также
Напишите отзыв о статье "Зеркальный фотоаппарат"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Общий курс фотографии, 1987, с. 33.
- ↑ 1 2 Фотокурьер, 2008, с. 16.
- ↑ 1 2 Общий курс фотографии, 1987, с. 35.
- ↑ Краткий справочник фотолюбителя, 1985, с. 72.
- ↑ Общий курс фотографии, 1987, с. 29.
- ↑ 1 2 3 Ken Rockwell. [www.kenrockwell.com/tech/rangefinder-vs-slr.htm Rangefinders vs. SLRs] (англ.). Reviews. Персональный сайт. Проверено 1 февраля 2014.
- ↑ [photo-escape.ru/phototech/slr_history_1/ История «одноглазых»] (рус.). Статьи. PHOTOESCAPE. Проверено 11 апреля 2013. [www.webcitation.org/6FyMeAy6n Архивировано из первоисточника 18 апреля 2013].
- ↑ Практическая фотография, 1979, с. 14.
Литература
- Фомин А. В. Глава I. Фотоаппараты // [media-shoot.ru/books/Fomin-spravochnik_fotografija.pdf Общий курс фотографии] / Т. П. Булдакова. — 3-е. — М.,: «Легпромбытиздат», 1987. — С. 32—41. — 256 с. — 50 000 экз.
- Н. Д. Панфилов, А. А. Фомин. Краткий справочник фотолюбителя. — М.,: «Искусство», 1985. — С. 71—82. — 367 с.
- Бунимович Д. З. Практическая фотография. — М.,: «Искусство», 1979. — С. 12—15. — 72 с.
- Б. Бакст [kamepa.ru/images/courier_items/img_a5eec7.pdf Необычные двухобъективные зеркалки] (рус.) // «Фотокурьер» : журнал. — 2008. — № 2/134. — С. 15—26.
Ссылки
- Ken Rockwell. [www.kenrockwell.com/tech/rangefinder-vs-slr.htm Rangefinders vs. SLRs] (англ.). Reviews. Персональный сайт (September 2009). Проверено 31 января 2014.
- Alexandr Sukhov. [www.salttype.com/2016/05/blog-post_9.html#camera Просто о сложном - как работает зеркальный фотоаппарат] (рус.). Персональный сайт (май 2016). Проверено 9 мая 2016.
Отрывок, характеризующий Зеркальный фотоаппарат
На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Первые слова, которые он услыхал, когда очнулся, – были слова французского конвойного офицера, который поспешно говорил:
– Надо здесь остановиться: император сейчас проедет; ему доставит удовольствие видеть этих пленных господ.
– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.
– Ну, однако! Этот, говорят, командир всей гвардии императора Александра, – сказал первый, указывая на раненого русского офицера в белом кавалергардском мундире.
Болконский узнал князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19 летний мальчик, тоже раненый кавалергардский офицер.
Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
