Зернов, Сергей Анатольевич
Поделись знанием:
После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
| Сергей Зернов | |
| Зернов Сергей Анатольевич ([www.cnf.ru/images/people_photos/1.jpg фото]) | |
| Дата рождения: |
20 октября 1958 (65 лет) |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Награды: |
|
Зерно́в Серге́й Анато́льевич — российский актёр и продюсер. Генеральный директор «Киностудии имени М. Горького» с 1 декабря 2010 года. Кандидат экономических наук.
Содержание
Биография
Сергей Зернов родился 20 октября 1958 года.
В 1983 году окончил Театральное училище им. Б. В. Щукина по специальности: актёр драматического театра и кино.
В 1991 году — Курсы продюсеров при общественной организации «Американо-советская киноинициатива» (АСК).
С 1985 года по 1994 год снимался в нескольких отечественных фильмах[1].
В 1991 году стал независимым продюсером. В это же время директор кино-видео-объединения ПКФ «Царица».
В 1992 году организовал киностудию «Фрист».
С 1996 по 2000 год был Генеральным директором киностудии «ФАФ Интертеймент».
В 2000 году занял должность заместителя руководителя — начальника отдела экспертиз и поддержки производства национальных фильмов Департамента государственной поддержки кинематографии Министерства культуры Российской Федерации.
В 2003 году был назначен директором ФРУП ТПО «Центральная студия научно-популярных фильмов „Центрнаучфильм“».
С 15 апреля 2004 года — генеральный директор Киностудии «Центр национального фильма» (ОАО «ЦНФ»).
22 июля 2008 года назначен на должность директора Департамента кинематографии Министерства культуры Российской Федерации.
C 1 декабря 2010 года Генеральный директор «Киностудии имени М. Горького».
Фильмография
- 2013 — Белка и Стрелка. Лунные приключения (продюсер)
- 2010 — Белка и Стрелка. Звёздные собаки (продюсер)
- 2007 — Открытое пространство (продюсер)
- 2007 — Корова за рулём (продюсер)
- 2007 — Чужак (продюсер)
- 2007 — Два итальянца (продюсер)
- 2006 — Жил министр обороны (продюсер)
- 2006 — Георг (продюсер)
- 2006 — Флэш.ка (продюсер)
- 2005 — Крылья (продюсер)
- 2005 — Неуправляемый занос (продюсер)
- 2005 — Парниковый эффект (продюсер)
- 2005 — Рысак (2005) (продюсер)
- 2005 — Микрополис (продюсер)
- 2004 — Незнайка и Баррабасс (продюсер)
- 2004 — Варенье из апельсинов (продюсер)
- 2003 — Повелитель эфира (продюсер)
- 2002 — Раскалённая суббота (продюсер)
- 2001 — Мусорщик (2001) (продюсер)
- 2000 — Граница. Таёжный роман (продюсер)
- 1994 — Железный занавес (актёр)
- 1993-1999 — Дорога в рай (продюсер)
- 1993 — Несравненная (актёр)
- 1991 — Дом (актёр)
- 1989 — Следствие ведут Знатоки. Дело N22. Мафия (актёр)
- 1985 — Дайте нам мужчин! (актёр) [2] [3]
Награды
- Медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени (3 февраля 2015 года) — за большие заслуги в развитии отечественной культуры и искусства, телерадиовещания, печати и многолетнюю плодотворную деятельность[4]
Напишите отзыв о статье "Зернов, Сергей Анатольевич"
Примечания
- ↑ [www.proficinema.ru/guide/index.php?ID=2674&PROP_NAME=SPRAV_PRODUCER Сергей Зернов на сайте «Профи Синема»]
- ↑ [www.cnf.ru/people/1 Зернов Сергей Анатольевич на сайте киностудии «Центр Национального фильма»]
- ↑ [www.belka-i-strelka.ru/ Создатели]
- ↑ [publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001201502040042?index=5&rangeSize=1&back=False Указ Президента Российской Федерации от 03.02.2015 № 48 «О награждении государственными наградами Российской Федерации»]
Ссылки
[gorkyfilm.ru/about/management/sergey-zernov-anatolevich.html С. А. Зернов на сайте Киностудии им. М. Горького]
|
Это заготовка статьи об актёре или актрисе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Зернов, Сергей Анатольевич
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
