Зефиров, Николай Серафимович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Николай Серафимович Зефиров
Место рождения:

Ярославль

Научная сфера:

органическая химия

Место работы:

МГУ, ИФАВ РАН, ИОХ РАН

Учёная степень:

доктор химических наук

Учёное звание:

академик АН СССРакадемик РАН

Альма-матер:

химфак МГУ

Научный руководитель:

Ю. К. Юрьев

Награды и премии:

Никола́й Серафи́мович Зефи́ров (род. 13 сентября 1935, Ярославль) — химик-органик; академик РАН. Специалист в области синтеза органических соединений, стереохимии, механизмов органических реакций скелетных перегруппировок, применения ЭВМ для решения структурных проблем.





Биография

Отец — Серафим Николаевич (1914 года рождения). Мать — Прасковья Георгиевна, в девичестве Вдовина (1900 года рождения).

В 1953—1958 учился на Химическом факультете МГУ. Дипломную работу «Реакции диенового синтеза в ряду фурана» делал на кафедре органической химии под руководством профессора Ю. К. Юрьева; получил диплом с отличием. В 1961 году защитил кандидатскую диссертацию «Новые реакции заместительного присоединения в ряду фурана» (руководитель Ю. К. Юрьев), а в 1966 — докторскую диссертацию «Исследования в области 7-оксабицикло-[2.2.1]-гептана, гептена и гептадиена». В 1970—1971 годах стажировался в Принстонском университете (США).

Младший научный сотрудник (1958—1961); ассистент (1961—1965), доцент (1965—1968), старший научный сотрудник (1968—1971); заведующий лабораторией химии гетероциклических соединений (1971—1973), кафедрой органической химии (с 1994), лабораторией органического синтеза химфака МГУ. С 2015 заведует созданной им кафедрой медицинской химии и тонкого органического синтеза. Читал курсы «Химия гетероциклических соединений», «Физико-химические методы исследования в органической химии», «Органический синтез», «Теория молекулярных орбиталей в органической химии», «Введение в специальность», «Компьютерное молекулярное моделирование и QSAR». Профессор с 1973 года. Под его руководством защищено более 50 кандидатских диссертаций, свыше 20 учеников стали докторами наук. Инициировал открытие новой специализации — «медицинская химия».

Главный научный руководитель Института физиологически активных веществ РАН, главный научный сотрудник ИФАВ РАН. Заведующий лабораторией математической химии и компьютерного синтеза Института органической химии им. Зелинского РАН.

Член-корреспондент АН СССР с 29 декабря 1981, академик — с 23 декабря 1987; за работы в области органического синтеза и теоретической органической химии. Действительный член Международной Академии математической химии (International Academy of Mathematical Chemistry); почётный академик Академии наук Республики Башкортостан (действительный член с 1989); действительный член Российской академии естественных наук (с 1991)[1], действительный член международной академии «Собрание по использованию иода», президент Российского общества медицинской химии, член Химического общества им. Д. И. Менделеева, член Американского химического общества.

Председатель диссертационного Совета ИФАВ РАН; председатель комиссии Отделения химии и наук о материалах РАН по присуждению медалей РАН молодым учёным; председатель Научного совета по тонкому органическому синтезу РАН; член Научного совета по лекарственным средствам и диагностическим тест-системам Министерства науки и технологии РФ; член Научного совета Госпрограммы России «Создание новых лекарственных препаратов и пролекарств с использованием методов химического и биологического синтеза»; председатель секции «Медицинская химия» РХО им. Менделеева (в 1974—1991 — председатель секции «Органическая химия»); председатель секции органической химии Высшей аттестационной комиссии.

Член редколлегии журналов: «Журнал органической химии» (1981—1991), «Химия гетероциклических соединений» (с 1981), «Chemical Information and Comput. Science» (региональный редактор), «Current Topics in Medicinal Chemistry», «Match» (с 1991), «Physical Organic Chemistry» (1987—1995), «Synthesis» (с 1990), «Sulfur Reports» (с 1979), «Sulfur Letters» (с 1979), «Tetrahedron» (с 1991), «Tetrahedron Asymmetry» (с 1990), «Tetrahedron Letters» (с 1991). Главный редактор и заместитель (с 1986) издательского дома «Химическая энциклопедия».

Женат, дети: Марина (1962), Ольга (1965), Алексей (1975).

Вклад в науку

Внёс вклад в математическую химию, в решение проблемы описания органических структур и реакций; проблемы «структура-активность» (QSAR), проблемы поиска структуры, отвечающей заданному целевому свойству (QSPR); в компьютерное моделирование и компьютерный синтез. Занимался поиском новых реакций и реагентов, созданием методов синтеза целевых структур; соединений-лигандов глутаматных, мелатониновых и других рецепторов как потенциальных лекарств.

Осуществил синтез полициклических и каркасных структур (гетероадамантаны, дигомокубаны, бицикло[3.3.1]нонаны, трициклодеканы), разработал методы синтеза многих гетероциклических соединений (например, оксаадамантана (1973), производных дигомокубана (1975) и гомотетраэдрана (1977)). Открыл класс спироциклопропановых структур (триангуланы), разработал общие методы синтеза цепных, разветвлённых и циклозамещёных триангуланов; открыл явление конкурентного ковалентного связывания нуклеофугных анионов в карбокатионных процессах. Разработал метод активации слабых электрофилов (SO3-модифицированное электрофильное присоединение).

Открыл эффект «хоккейных клюшек», эффект координационной стабилизации неустойчивых конформаций, эффект гош-отталкивания (1970), эффект существования ваннообразных конформаций дигетеробициклононанов (1974); явление увеличения эффективной электрофильности слабых электрофилов («допинг-присоединение») (1974, совместно с И. В. Бодриковым). Создал концепцию стереоконтроля в реакциях, протекающих по ион-парному механизму (1978). Разработал общие принципы генерации органических структур и реакций с помощью ЭВМ, создал программы компьютерного синтеза, разработал формально-логический подход к описанию органических реакций и применил его для классификации поиска новых реакций.

Автор более 1300 научных публикаций, более 900 из которых опубликованы в ведущих международных и российских химических журналах. 5 монографий.

Награды

Монографии

  • Зефиров Н. С., Казимирчик И. В., Лукин К. А. Циклоприсоединение дихлоркарбена к олефинам. — М., 1985.
  • Зефиров Н. С., Шестакова Т. Г., Кирпиченок М. А. Химия гексахлорциклопентадиена и родственных соединений. — М., 1985.
  • Зефиров Н. С., Геваза Ю. И. и др. Электрофильная внутримолекулярная циклизация олефинов. — Киев, 1990.

Патенты

Автор более чем 5 патентов.

  • Н. С. Зефиров, О. Ю. Полевая, М. В. Лушникова, М. А. Мягкова // Патент на изобретение № 1745050, 1995 г.// Способ иммуноферментного определения эфедрина в моче.

Напишите отзыв о статье "Зефиров, Николай Серафимович"

Литература

  • Академик Н. С. Зефиров // Журнал органической химии, 2000, № 9. ISSN 0514-7492

Примечания

  1. [zefirov.ipac.ac.ru/win/cv.html Curriculum Vitae проф. Н. С. Зефирова]. Официальный сайт ИФАВ РАН

Ссылки

  • [zefirov.ipac.ac.ru/mustd.html Страница] на официальном сайте ИФАВ РАН  (англ.)  (рус.)
  • [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-1174.ln-ru Профиль Н. С. Зефирова] на официальном сайте РАН
  • [www.chem.msu.su/rus/history/acad/zefirov.html Академик Зефиров Николай Серафимович]. Химическая наука и образование в России
  • [www.cbcconf.com/izd/pers/zefir.htm Зефиров Николай Серафимович]. CBC

Отрывок, характеризующий Зефиров, Николай Серафимович

Мужики подошли и взяли его за плечи и ноги, но он жалобно застонал, и мужики, переглянувшись, опять отпустили его.
– Берись, клади, всё одно! – крикнул чей то голос. Его другой раз взяли за плечи и положили на носилки.
– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».


Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.