Зея (река)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Зея
Характеристика
Длина

1242 км

Бассейн

233 000 км²

Расход воды

2 700К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3 410 дней] м³/с (в устье)

[tools.wmflabs.org/osm4wiki/cgi-bin/wiki/wiki-osm.pl?project=ru&article=Зея+(река) Водоток]
Исток

 

— Местоположение

хребет Токинский Становик

— Высота

1900 м

— Координаты

55°44′10″ с. ш. 130°34′20″ в. д. / 55.73611° с. ш. 130.57222° в. д. / 55.73611; 130.57222 (Зея, исток) (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.73611&mlon=130.57222&zoom=15 (O)] (Я)

Устье

Амур

— Местоположение

1936 км от устья, у г. Благовещенска

— Высота

≈125[1] м

— Координаты

50°14′31″ с. ш. 127°35′52″ в. д. / 50.24194° с. ш. 127.59778° в. д. / 50.24194; 127.59778 (Зея, устье) (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=50.24194&mlon=127.59778&zoom=12 (O)] (Я)Координаты: 50°14′31″ с. ш. 127°35′52″ в. д. / 50.24194° с. ш. 127.59778° в. д. / 50.24194; 127.59778 (Зея, устье) (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=50.24194&mlon=127.59778&zoom=12 (O)] (Я)

Расположение
Водная система

Амур → Охотское море


Страна

Россия Россия

Регион

Амурская область

исток
устье
К:Реки по алфавитуК:Водные объекты по алфавитуК:Реки до 5000 км в длинуЗея (река)Зея (река)К:Карточка реки: исправить: Высота устья

Зе́я (от эвенкийского «джеэ» — «лезвие») — крупнейшая река бассейна Амура. По глубине, ширине и водостоку превосходит Амур в месте слияния рек, но исторически считается его левым притоком. Река целиком протекает по Амурской области России, захватывая 64 % её территории, и в районе Благовещенска впадает в Амур. На Зее расположены города Зея, Свободный и Благовещенск. В верхнем течении находится Зейский природный заповедник площадью более 830 км². До строительства Зейской ГЭС на реке во время летних паводков происходили катастрофические наводнения. На реке проектируется каскад Нижнезейских ГЭС.





Основные сведения

Длина Зеи — 1242 км, площадь её водосборного бассейна — 233 000 км².

Берёт начало в хребте Токинский Становик на южных склонах системы Станового хребта. В верхнем течении, от истока до устья Селемджи, имеет преимущественно горный характер; здесь долина её ограничена высокими склонами. В месте пересечения хребта Тукурингра река течёт в глубоком скалистом ущелье. Ниже впадения Селемджи, в своём нижнем течении, Зея выходит на равнину, где её долина расширяется, а русло расчленяется на многочисленные рукава.

Река судоходна от устья до города Зея, этот участок протяжённостью 650 км входит в перечень водных путей РФ[2]. До строительства Зейской ГЭС в высокую воду небольшие катера могли подниматься и выше, до посёлка Бомнак. Затруднением для судоходства являлось большое число мелководных перекатов в русле реки. На 2012 год судопропускными сооружениями плотина гидроэлектростанции не оборудована, судоходство возможно в верхнем и нижнем бьефе.

Гидрология

Питание преимущественно дождевое, доля которого от общего годового стока составляет 50—70 %. На снеговое приходится 10—20 %, на подземное — 10—30 %. Зея отличается высокой водностью: средний годовой расход воды в нижнем течении у г. Благовещенск равен 2700 м³/сК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3410 дней], что соответствует модулю стока 8,2 л/сек×км². Наибольшая глубина в межень — до 60 м, наибольшая ширина — 4 км. Уклон русла — в пределах 0,1—0,4 ‰, в верховьях — более 15 ‰. Скорость течения в верховьях — 4—6 м/с, в низовьях — до 1,2 м/с. Водный режим по сравнению с другими реками Дальнего Востока характеризуется более отчётливо выраженным весенним половодьем, которое длится в среднем 20—30 дней, и высокими летними дождевыми паводками, обусловливающими иногда сильные наводнения. Наводнение 1928 года, повлёкшее за собой катастрофические последствия, в основном было вызвано мощным паводком на Зее. В зимний период Зея, бассейн которой расположен в зоне вечной мерзлоты, исключительно маловодна. У города Зеи, например, во время паводков приток воды достигает 14 200 м³/сек и выше, а зимой падает до 1,5 м³/сек. До строительства Зейской ГЭС многолетняя амплитуда колебания уровня воды достигала 9—10 м. К водосбору реки относится более 19 800 озёр общей площадью 1021 км².

Среднемесячные расходы воды в реке (м³/с) в районе посёлка Бомнак с 1936 по 1983 год[3]

<timeline> Colors=

 id:lightgrey value:gray(0.8)
 id:darkgrey  value:gray(0.3)
 id:sfondo value:rgb(1,1,1)
 id:barra value:rgb(0.6,0.8,0.9)

ImageSize = width:650 height:300 PlotArea = left:40 bottom:40 top:20 right:20 DateFormat = x.y Period = from:0 till:1000 TimeAxis = orientation:vertical AlignBars = justify ScaleMajor = gridcolor:darkgrey increment:200 start:0 ScaleMinor = gridcolor:lightgrey increment:100 start:0 BackgroundColors = canvas:sfondo

BarData=

 bar:Jan text:Янв.
 bar:Fév text:Февр.
 bar:Mar text:Март
 bar:Avr text:Апр.
 bar:Mai text:Май
 bar:Jun text:Июнь
 bar:Jul text:Июль
 bar:Aoû text:Авг.
 bar:Sep text:Сент.
 bar:Oct text:Окт.
 bar:Nov text:Ноябрь
 bar:Déc text:Дек.

PlotData=

 color:barra width:30 align:left
 bar:Jan from:0 till: 3.50
 bar:Fév from:0 till: 1.59
 bar:Mar from:0 till: 1.12
 bar:Avr from:0 till: 22.2
 bar:Mai from:0 till: 621
 bar:Jun from:0 till: 699
 bar:Jul from:0 till: 822
 bar:Aoû from:0 till: 825
 bar:Sep from:0 till: 658
 bar:Oct from:0 till: 171
 bar:Nov from:0 till: 31.6
 bar:Déc from:0 till: 9.84

PlotData=

 bar:Jan at: 3.50 fontsize:S text: 3,50 shift:(-10,5)
 bar:Fév at: 1.59 fontsize:S text: 1,59 shift:(-10,5)
 bar:Mar at: 1.12 fontsize:S text: 1,12 shift:(-10,5)
 bar:Avr at: 22.2 fontsize:S text: 22,2 shift:(-10,5)
 bar:Mai at: 621 fontsize:S text: 621 shift:(-10,5)
 bar:Jun at: 699 fontsize:S text: 699 shift:(-10,5)
 bar:Jul at: 822 fontsize:S text: 822 shift:(-10,5)
 bar:Aoû at: 825 fontsize:S text: 825 shift:(-10,5)
 bar:Sep at: 658 fontsize:S text: 658 shift:(-10,5)
 bar:Oct at: 171 fontsize:S text: 171 shift:(-10,5)
 bar:Nov at: 31.6 fontsize:S text: 31,6 shift:(-10,5)
 bar:Déc at: 9.84 fontsize:S text: 9,84 shift:(-10,5)

</timeline>

Притоки

В чрезвычайно разветвлённую систему притоков реки входит около 30 тыс. водотоков, среди которых 43 — длиннее 100 км. Основным притоком Зеи является Селемджа (длина — 647 км, бассейн — 70 900 км²), средний годовой расход воды которой превышает 700 м³/сек. Вторым по значимости притоком является Гилюй, который впадает справа в Зейское водохранилище, имеет длину 545 км и площадь бассейна 22 500 км².

Основные притоки

(расстояние от устья)

В литературе

Я не мог оторвать взгляда от реки. Зею тут не узнать — стала недоступная, чужая. С глухим рокотом рвётся она из-за скалы, бросается всей массой голубой воды на оскаленные перекаты. Сквозь радужную пыль видно, как бьются тугие струи о груди непокорных валунов, как кипит, бушует вода и, высоко вздымаясь, снова падает на них. И так, неудержимыми скачками, Зея проносится мимо обрыва, прыгает влево, за утёс. И оттуда, будто из преисподней, доносится непокорный, угрожающий рёв одичавшего потока.
Тёмные хребты с облезлыми вершинами пересекают широкое пространство, поднимаются крепостными валами, грозными утёсами, чтобы преградить путь Зее, священной дочери эвенков. Но не укараулили её, недосмотрели: убаюкали их ветры весенние да туманы долгие. По эвенкийским преданиям, проточила Зея гранит, раздвинула горы и вырвалась на простор. И мы видим с террасы, как убегает вдаль, меж тёмных хребтов, её текучий голубой хрусталь

Федосеев Г. А. «Тропою испытаний»[4]

Данные водного реестра

По данным государственного водного реестра России и геоинформационной системы водохозяйственного районирования территории РФ, подготовленной Федеральным агентством водных ресурсов[2]:

Населённые пункты на берегах Зеи

Мосты

См. также

Напишите отзыв о статье "Зея (река)"

Примечания

  1. Соколов А. А. [www.abratsev.narod.ru/biblio/sokolov/p1ch24b.html Глава 24. Дальний Восток] // Гидрография СССР. — 1954.
  2. 1 2 [textual.ru/gvr/index.php?card=289255 Государственный водный реестр РФ: Зея]. [www.webcitation.org/65Bb7LAtY Архивировано из первоисточника 4 февраля 2012].
  3. [webworld.unesco.org/water/ihp/db/shiklomanov/part%274/FORMER%20USSR/RUSSIA/Zeya%20at%20Bomnak.html UNESCO: Water resources].
  4. Федосеев Г. А. Тропою испытаний. — Избранные произведения в двух томах. — М.: Художественная Литература, 1976. — Т. 1. — С. 220, 258.

Литература

  • Гидроэкологический мониторинг зоны влияния Зейского гидроузла. — Хабаровск: ДВО РАН, 2010. — 354 с. ISBN 978-5-7442-1458-6
  • Мина М. В. Материалы по ихтиофауне реки Зеи // Научные доклады высшей школы. Биологические науки. 1962. № 4. С. 33—37.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Зея (река)

– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.


Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.