Во Нгуен Зяп

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Зиап, Во Нгуен»)
Перейти к: навигация, поиск
Во Нгуен Зяп
Võ Nguyên Giáp<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Министр обороны СРВ
1976 год — 1980 год
Глава правительства: Фам Ван Донг
Преемник: Ван Тиен Зунг
Министр обороны ДРВ
1946 год — 1947 год
Глава правительства: Хо Ши Мин
Министр внутренних дел ДРВ
1945 год — 1946 год
Глава правительства: Хо Ши Мин
 
Рождение: 25 августа 1911(1911-08-25)
д. Анкса, Куангбинь, Французский Индокитай
Смерть: 4 октября 2013(2013-10-04) (102 года)
Ханой,
Отец: Во Куанг Нгием
Партия: Коммунистическая партия Вьетнама
 
Военная служба
Годы службы: 19441991
Принадлежность: Вьетнам Вьетнам
Звание: генерал армии
Командовал: Вьетнамская народная армия
Сражения: Вторая мировая война,
Битва при Дьенбьенфу,
Тетское наступление,
Пасхальное наступление
 
Награды:

Во Нгуе́н Зяп (по устаревшей транскрипции — Во Нгуен Зиап; вьетн. Võ Nguyên Giáp; 25 августа 1911 — 4 октября 2013) — вьетнамский генерал и политик. Принимал участие в Индокитайской и Вьетнамской войнах. Он также известен как министр внутренних дел правительства Хо Ши Мина, главнокомандующий войсками Вьетминя, главнокомандующий Народной армией Вьетнама, министр обороны и член политбюро Коммунистической партии Вьетнама.





Ранние годы

Во Нгуен Зяп родился в 1911 или 1912 году в деревне Анкса, провинция Куангбинь (Центральный Вьетнам)[Прим. 1]. Его отец, — Во Куанг Нгием, — был фермером, выполняя при том некоторые официальные функции, требовавшие знания грамоты (фр. lettré)[1]. Участвовал в восстаниях против французов в 1885 и 1888. В 1919 г., когда Во Нгуен Зяпу не было и десяти лет, его отец был арестован за подрывную деятельность. Через несколько недель после ареста Нгием умер в тюрьме, предположительно от пыток[1]. После непродолжительного ареста умерла и старшая сестра Во Нгуен Зяпа. Существует мнение, что эти события оказали существенное влияние на характер Во Нгуен Зяпа и его отношение к колонизаторам[1].

Начальное образование Во Нгуен Зяп получил дома под руководством отца. В середине 1920-х годов учился в Государственном лицее Хюэ (это же учебное заведение окончили в разное время Хо Ши Мин, Фам Ван Донг и Нго Динь Зьем), дававшим образование европейского типа. Учась в колледже, Во Нгуен Зяп прочёл памфлет Хо Ши Мина и вступил в молодёжную революционную организацию. В 1927 году, в возрасте пятнадцати лет, он организовал забастовку студентов лицея в знак протеста против произвола властей, после чего был исключён из учебного заведения. После этого активно продолжал участвовать в подпольной революционной деятельности. После неудачного антифранцузского восстания 1930 года он был арестован и посажен в тюрьму, где познакомился со своей будущей женой Минь Тай.

Существует мнение, что Во Нгуен Зяп по каким-то причинам провёл в тюрьме только небольшую часть положенного ему двухлетнего срока. После выхода на свободу ему было позволено закончить образование в Хюэ, а в 1933 году он поступил в Ханойский университет, который окончил с дипломом юриста. В 1930-е он активно писал статьи в подпольные революционные газеты и вступил в Коммунистическую партию Индокитая[Прим. 2]. В это же время будущий полководец много читал труды Наполеона и Сунь-Цзы, став поклонником французского императора. После окончания университета Во Нгуен Зяп около года подрабатывал учителем истории в частном ханойском лицее; ученики дали ему прозвище «генерал» за то, что он мог нарисовать на доске детальный план любого похода Наполеона. В конце 1930-х Во Нгуен Зяп впервые женился. Про его жизнь с первой женой Минь Тай известно лишь то, что у них была одна дочь.

Начало военной карьеры

В сентябре 1939 года началась Вторая мировая война, и Коммунистическая партия во Франции была объявлена вне закона. По приказу Центрального комитета партии, в следующем году Во Нгуен Зяп вместе с Фам Ван Донгом перебрался в Китай, где получил укрытие у местных коммунистов. Семья Во Нгуен Зяпа осталась во Вьетнаме и имела трагическую судьбу; Минь Тай была арестована и казнена, а дочь умерла, вероятно, от отсутствия ухода.

Не совсем ясно, сколько времени Во Нгуен Зяп провёл в Китае. Одни источники говорят, что находившийся здесь же Хо Ши Мин приказал ему возвращаться во Вьетнам сразу после капитуляции Франции в июне 1940 года, по другим, Во Нгуен Зяп несколько лет проходил в Китае революционную подготовку. В 1941 году был основан Вьетминь — военно-политическая организация, объединявшая широкий спектр антифранцузских сил и ставившая задачей освобождение Вьетнама от французского колониального владычества. Во Нгуен Зяпу было поручено сформировать вооружённые отряды Вьетминя, и он начал это делать с нуля, поначалу имея под своим командованием несколько десятков необученных партизан с устаревшим оружием. В декабре 1944 года он встал во главе только что созданной Народной армии Вьетнама, получившей боевое крещение 24-го числа во время атаки на два небольших французских поста. В основном силы Во Нгуен Зяпа проводили небольшие вылазки против французов. В марте 1945 года японские войска свергли французскую администрацию, до сих пор управлявшую Вьетнамом по франко-японскому соглашению 1941 года. Важным следствием этого события стало то, что сельские районы Вьетнама окончательно перестали контролироваться центральной властью, что позволило Вьетминю расширить свою деятельность и быстро набрать большое количество добровольцев в армию.

Война с Францией

Вопреки некоторым утверждениям, об успехах Вьетминя в борьбе против японских сил ничего не известно. Сразу после капитуляции Японии в августе 1945 года силы Вьетминя быстро заняли ряд ключевых городов Вьетнама, включая Ханой, в котором Хо Ши Мин 2 сентября провозгласил независимость страны. Во Нгуен Зяп был назначен министром внутренних дел во временном правительстве, а через некоторое время стал председателем Верховного совета государственной обороны, то есть фактически министром обороны. В 1946 году он был вице-председателем вьетнамской делегации на переговорах с французами относительно будущего статуса Вьетнама. Франция использовала дипломатическое маневрирование, чтобы накопить силы для удара по Вьетминю и возвращения своей бывшей колонии. В ноябре—декабре 1946 года развернулись боевые действия между французской армией и силами Вьетминя, что стало началом восьмилетней колониальной войны Франции в Индокитае. Солдаты Во Нгуен Зяпа два месяца удерживали Ханой, чтобы обеспечить эвакуацию городских промышленных предприятий в джунгли.

Период 19471949 годов был временем большой работы для Во Нгуен Зяпа. В дельте Красной реки он создавал будущую регулярную армию страны. В результате к концу 1949 года Вьетминь получил в своё распоряжение пять полноценных пехотных дивизий, имевших соответствующую структуру, подготовку и вооружение. В том же году произошла победа коммунистических сил в Китае, с которыми вьетнамцы сотрудничали уже несколько лет. Мао Цзэдун сразу увеличил помощь Вьетминю. В 1950 году генерал Во Нгуен Зяп организовал своё первое крупное наступление, установив полный контроль над вьетнамско-китайской границей и продемонстрировав свою способность координировать действия крупных сил. Конечно, ему надо было ещё многому научиться. Новый главнокомандующий французских сил в Индокитае генерал де Тассиньи в 1951 году нанёс Вьетминю ряд поражений и на время восстановил баланс сил. Однако последующие французские командиры не отличались особыми талантами, и к началу 1954 года армия Во Нгуен Зяпа была сильнее, чем когда-либо.

Французское командование допустило критическую ошибку, разместив укреплённый пункт в Дьенбьенфу на большом удалении от своих сил и недооценив способности противника. Генерал Во Нгуен Зяп блестяще использовал этот промах, сумев в сжатые сроки перебросить к Дьенбьенфу несколько дивизий, а также артиллерию[Прим. 3].

Осада Дьенбьенфу в марте—мае 1954 года стала самой успешной военной операцией в карьере Во Нгуен Зяпа. Он сумел полностью переиграть французского командующего генерала Наварра, сорвав крупное наступление противника в Центральном Вьетнаме и перейдя там в контрнаступление, отвлёкшее внимание французов в самый канун битвы при Дьенбьенфу. Имея серьёзное превосходство в живой силе и артиллерии, Вьетминь раз за разом атаковал осажденный французский гарнизон, медленно захватывая опорные пункты укрепрайона. Сам Во Нгуен Зяп обустроил свой штаб в одной из пещер в горах, окружавших Дьенбьенфу, и мог напрямую руководить осадой.

7 мая французские силы в Дьенбьенфу капитулировали; французское общество было шокировано поражением, и продолжение войны стало политически невозможным. Генерал Во Нгуен Зяп одержал самую крупную победу местных сил над метрополией в истории колониальных войн XX века и получил всемирную известность.

Вьетнамская война

После подписания в июле 1954 года Женевских соглашений Вьетнам был временно разделён на две части — коммунистический Север и профранцузский Юг. Очень скоро к власти в Южном Вьетнаме пришёл Нго Динь Зьем, придерживавшийся решительной проамериканской линии. Ему удалось сорвать выполнение Женевских соглашений, предусматривавших объединение Вьетнама после всеобщих выборов в 1956 году. Авторитарный стиль правления Зьема и его неудачная внутренняя политика способствовали возникновению вооружённой оппозиции, известной как Национальный фронт освобождения Южного Вьетнама (НФОЮВ, на Западе упоминается как Вьетконг). В 1959 году руководство Северного Вьетнама приняло решение оказать поддержку партизанским формированиям на юге, не видя мирных путей объединения страны.

Как министр обороны, Во Нгуен Зяп имел непосредственное отношение к военным операциям в Южном Вьетнаме, куда по «тропе Хо Ши Мина» тайно направлялись полки и дивизии северовьетнамской армии. После окончания войны с французами он многое сделал для её развития. В это время были созданы ВМС и ВВС Северного Вьетнама, возникли первые бронетанковые части. Во Нгуен Зяп активно участвовал в спорах с другими членами руководства страны по ряду политических и экономических вопросов. С началом вмешательства в войну на Юге он вступил в длительную дискуссию с начальником политотдела армии и своим личным соперником Нгуеном Ши Танем по поводу общей стратегии действий. Тань предлагал организовывать крупные сражения, соответствующие войне регулярного типа; Во Нгуен Зяп же отстаивал необходимость ведения затяжной партизанской войны, направленной на изматывание врага. В 1965 году США перешли от финансовой и политической поддержки Южного Вьетнама к непосредственному участию в войне, отправив регулярные войска на Юг и начав бомбардировки Севера. Поначалу силы НФОЮВ и северовьетнамская армия придерживались исключительно партизанской тактики, однако уже в ноябре 1965 года состоялись первые крупные сражения с американскими силами — на высоте 65, возле деревни Апбаубанг и особенно в долине реки Йа-Дранг у камбоджийской границы. В дальнейшем предпочтение отдавалось партизанским действиям, а крупные операции проводились только тогда, когда для этого были наиболее благоприятные тактические условия.

Хотя генерал Тань умер в середине 1967 года, Во Нгуен Зяпу всё же пришлось воплощать в жизнь его идеи о стратегическом наступлении. Тетское наступление в январе—феврале 1968 года было попыткой быстро выиграть войну. Несмотря на полный его провал и катастрофические потери НФОЮВ (вплоть до наступления 1972 года это был наиболее кровопролитный момент войны), психологический эффект серии неожиданных и скоординированных ударов по всему Южному Вьетнаму был огромен. Американское общество, уже сомневавшееся в успехе войны после трёх лет боевых действий, окончательно уверилось в недостижимости победы. В марте президент США Джонсон объявил о начале переговоров с Северным Вьетнамом по вопросу прекращения войны. Нужно отметить, что Во Нгуен Зяп был ключевой фигурой в планировании Тетского наступления. По данным начальника американской военной разведки во Вьетнаме того периода генерала Дэвидсона, Во Нгуен Зяп, возможно, непосредственно руководил осадой базы морской пехоты Кхесань возле демилитаризованной зоны между Севером и Югом.

«Пасхальное наступление», начавшееся в марте 1972 года, стало последней военной акцией, спланированной Во Нгуен Зяпом. Хотя в наступлении была задействована практически вся армия Северного Вьетнама, успехи ограничились взятием провинциальной столицы Куангчи и нескольких второстепенных городов, в то время как потери были очень большими. После этого наступления Во Нгуен Зяп уже не играл большой роли в планировании военных операций. Победоносное весеннее наступление 1975 года, завершившее Вьетнамскую войну, проводилось не им, а Ван Тиен Зунгом. Несмотря на это, после взятия Сайгона премьер-министр Фам Ван Донг всё же назвал Во Нгуен Зяпа архитектором победы Северного Вьетнама.

Послевоенная жизнь

После воссоединения двух частей Вьетнама в июле 1976 года Во Нгуен Зяп был назначен заместителем премьер-министра, однако его время подходило к концу. Формально он ещё был министром обороны в период вторжения в Кампучию (против которого выступал) и войны с Китаем 1979 года, однако реально управление армией осуществлял генерал Ван Тиен Зунг. В феврале 1980 года Во Нгуен Зяп передал ему пост министра обороны. После утраты своего поста во вьетнамском Политбюро в 1982 году генерал Во Нгуен Зяп перестал играть какую-либо существенную роль в правительстве страны. В 1991 году он был снят со всех постов.

В 2010 году Во Нгуен Зяп выступил с критикой проекта по широкомасштабной добыче бокситов в районе центрального нагорья во Вьетнаме. Во Нгуен Зяп указывал, что исследования, проведённые экспертами в 1980-е годы, показали, что добыча повлечёт за собой серьезные экологические риски.

Скончался 4 октября 2013 года[2] в военном госпитале Ханоя, где находился с 2009 года[3].

Личность

Во Нгуен Зяп является создателем регулярной армии независимого Вьетнама, а также самым известным вьетнамским полководцем новейшего времени. Как личность он отличался высокомерием, честолюбием и мстительностью[4]. Он мало считался с потерями[Прим. 4]. Низкорослый даже по вьетнамским меркам (не выше полутора метров) и чрезвычайно сдержанный, Во Нгуен Зяп получил прозвище «вулкан под снегом» за свои краткие, но предельно эмоциональные вспышки ярости. Противоречивость его личности хорошо проявилась в интервью, данном им известной журналистке Ориане Фаллачи в 1969 году[5]. В этом интервью он, с одной стороны, попытался снять с себя ответственность за Тетское наступление, а с другой — спокойно подтвердил, что американские цифры потерь НФОЮВ соответствуют действительности.

Во Нгуен Зяп повторно женился в 1946 или 1947 годуК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3771 день], его второй женой стала Данг Тай Хай. С 1950-х годов он страдал от повышенного давления и периодических головных болей. В последние годы жизни он вёл закрытый образ жизни; в последний раз Во Нгуен Зяп публично выступал в 2004 году, заявив тогда, что «США не сумеют победить в Иракской войне».К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3815 дней]

См. также

Напишите отзыв о статье "Во Нгуен Зяп"

Примечания

  1. Точная дата его рождения приводится во вьетнамских источниках, но западные источники, как правило, указывают, что он родился «около 1912 года».
  2. Разные источники дают по крайней мере три разные даты вступления Во Нгуен Зяпа в компартию.
  3. Долину Дьенбьенфу окружали горы, покрытые джунглями с большим количеством карстовых пещер, затруднявших любые перемещения. Именно поэтому французское командование считало, что концентрация сколько-нибудь значительных сил наступавших там невозможна. Во Нгуен Зяп был горячим поклонником Наполеона, труды которого он внимательно изучал еще в колледже. Он хорошо помнил принципы Наполеона: смелость, внезапность; «там где пройдет коза, пройдет и человек. Где пройдет один, пройдет и батальон». Постепенно он сконцентрировал в горах 55 000 бойцов. Удалось доставить даже артиллерию, разобрав пушки на части. В доставке участвовали 260 тыс. носильщиков, было задействовано 20 тыс. велосипедов и 12 тыс. бамбуковых плотов. Окопы и тоннели были скрытно подведены почти к самым позициям французов. Все это и обеспечило победу.
  4. Во Нгуен Зяп говорил: «Во всём мире каждую минуту умирают сотни тысяч человек, а потому гибель десятков тысяч в бою, даже если речь идёт о жизни или смерти твоих товарищей по борьбе, не значит почти ничего». (Дэвидсон, стр. 23.)

Сноски

  1. 1 2 3 [www.economist.com/news/obituary/21587762-vo-nguyen-giap-who-drove-both-french-and-americans-out-vietnam-died-october-4th «General Giap», The Economist,Oct 12th 2013]
  2. [lenta.ru/news/2013/10/04/general/ Умер самый знаменитый вьетнамский полководец]. lenta.ru (4.10.2013). Проверено 4 октября 2013.
  3. [abcnews.go.com/International/wireStory/legendary-vietnam-gen-vo-nguyen-giap-dies-20469851 Legendary Vietnam Gen. Vo Nguyen Giap Dies] (англ.). ABC News (4.10.13). Проверено 4 октября 2013.
  4. Дэвидсон, 22-23.
  5. Дэвидсон, 23.

Литература

  • Дэвидсон Ф. Война во Вьетнаме (1946—1975) = Vietnam at War: The History 1946-1975. — М.: Изографус, Эксмо, 2002. — С. 816.
  • Колотов В. Н. Стратагемность мышления вьетнамского полководца Во Нгуен Зяпа как ключевой элемент исторической победы при Дьенбьенфу // Восток-Запад: историко-культурный альманах: 2013-2014 / под ред. акад. В.С. Мясникова ; Ин-т всеобщей истории РАН; Ин-т научной информации по общественным наукам РАН. — М.: Наука – Вост. лит., 2014. — С. 80-103.
  • Лэннинг, Майкл Ли. Сто великих полководцев = The Military 100. — М.: Вече, 1998. — С. 480. — ISBN 5-7838-0414-2.

Ссылки

  • [www.peoples.ru/military/commander/vo_ziap/ Короткая биография Во Нгуен Зиапа]
  • Игнатьев Н. [nvo.ng.ru/forces/2000-07-14/3_ziap.html Наследие генерала Зиапа] // «Независимое военное обозрение» от 14 июля 2000
  • [www.nhat-nam.ru/forum/viewtopic.php?p=3936#p3936 Фотографии генерала Во Нгуен Зяпа]

Отрывок, характеризующий Во Нгуен Зяп

– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.


Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.
«Да, мне открылась новое счастье, неотъемлемое от человека, – думал он, лежа в полутемной тихой избе и глядя вперед лихорадочно раскрытыми, остановившимися глазами. Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мот только один бог. Но как же бог предписал этот закон? Почему сын?.. И вдруг ход мыслей этих оборвался, и князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: „И пити пити питии“ потом „и ти тии“ опять „и пити пити питии“ опять „и ти ти“. Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок. Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательна держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все таки заваливалось и опять медленно воздвигалось при звуках равномерно шепчущей музыки. „Тянется! тянется! растягивается и все тянется“, – говорил себе князь Андрей. Вместе с прислушаньем к шепоту и с ощущением этого тянущегося и воздвигающегося здания из иголок князь Андрей видел урывками и красный, окруженный кругом свет свечки и слышал шуршанъе тараканов и шуршанье мухи, бившейся на подушку и на лицо его. И всякий раз, как муха прикасалась к егв лицу, она производила жгучее ощущение; но вместе с тем его удивляло то, что, ударяясь в самую область воздвигавшегося на лице его здания, муха не разрушала его. Но, кроме этого, было еще одно важное. Это было белое у двери, это была статуя сфинкса, которая тоже давила его.
«Но, может быть, это моя рубашка на столе, – думал князь Андрей, – а это мои ноги, а это дверь; но отчего же все тянется и выдвигается и пити пити пити и ти ти – и пити пити пити… – Довольно, перестань, пожалуйста, оставь, – тяжело просил кого то князь Андрей. И вдруг опять выплывала мысль и чувство с необыкновенной ясностью и силой.
«Да, любовь, – думал он опять с совершенной ясностью), но не та любовь, которая любит за что нибудь, для чего нибудь или почему нибудь, но та любовь, которую я испытал в первый раз, когда, умирая, я увидал своего врага и все таки полюбил его. Я испытал то чувство любви, которая есть самая сущность души и для которой не нужно предмета. Я и теперь испытываю это блаженное чувство. Любить ближних, любить врагов своих. Все любить – любить бога во всех проявлениях. Любить человека дорогого можно человеческой любовью; но только врага можно любить любовью божеской. И от этого то я испытал такую радость, когда я почувствовал, что люблю того человека. Что с ним? Жив ли он… Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но божеская любовь не может измениться. Ничто, ни смерть, ничто не может разрушить ее. Она есть сущность души. А сколь многих людей я ненавидел в своей жизни. И из всех людей никого больше не любил я и не ненавидел, как ее». И он живо представил себе Наташу не так, как он представлял себе ее прежде, с одною ее прелестью, радостной для себя; но в первый раз представил себе ее душу. И он понял ее чувство, ее страданья, стыд, раскаянье. Он теперь в первый раз поняд всю жестокость своего отказа, видел жестокость своего разрыва с нею. «Ежели бы мне было возможно только еще один раз увидать ее. Один раз, глядя в эти глаза, сказать…»
И пити пити пити и ти ти, и пити пити – бум, ударилась муха… И внимание его вдруг перенеслось в другой мир действительности и бреда, в котором что то происходило особенное. Все так же в этом мире все воздвигалось, не разрушаясь, здание, все так же тянулось что то, так же с красным кругом горела свечка, та же рубашка сфинкс лежала у двери; но, кроме всего этого, что то скрипнуло, пахнуло свежим ветром, и новый белый сфинкс, стоячий, явился пред дверью. И в голове этого сфинкса было бледное лицо и блестящие глаза той самой Наташи, о которой он сейчас думал.
«О, как тяжел этот неперестающий бред!» – подумал князь Андрей, стараясь изгнать это лицо из своего воображения. Но лицо это стояло пред ним с силою действительности, и лицо это приближалось. Князь Андрей хотел вернуться к прежнему миру чистой мысли, но он не мог, и бред втягивал его в свою область. Тихий шепчущий голос продолжал свой мерный лепет, что то давило, тянулось, и странное лицо стояло перед ним. Князь Андрей собрал все свои силы, чтобы опомниться; он пошевелился, и вдруг в ушах его зазвенело, в глазах помутилось, и он, как человек, окунувшийся в воду, потерял сознание. Когда он очнулся, Наташа, та самая живая Наташа, которую изо всех людей в мире ему более всего хотелось любить той новой, чистой божеской любовью, которая была теперь открыта ему, стояла перед ним на коленях. Он понял, что это была живая, настоящая Наташа, и не удивился, но тихо обрадовался. Наташа, стоя на коленях, испуганно, но прикованно (она не могла двинуться) глядела на него, удерживая рыдания. Лицо ее было бледно и неподвижно. Только в нижней части его трепетало что то.
Князь Андрей облегчительно вздохнул, улыбнулся и протянул руку.
– Вы? – сказал он. – Как счастливо!
Наташа быстрым, но осторожным движением подвинулась к нему на коленях и, взяв осторожно его руку, нагнулась над ней лицом и стала целовать ее, чуть дотрогиваясь губами.
– Простите! – сказала она шепотом, подняв голову и взглядывая на него. – Простите меня!
– Я вас люблю, – сказал князь Андрей.
– Простите…
– Что простить? – спросил князь Андрей.
– Простите меня за то, что я сделала, – чуть слышным, прерывным шепотом проговорила Наташа и чаще стала, чуть дотрогиваясь губами, целовать руку.
– Я люблю тебя больше, лучше, чем прежде, – сказал князь Андрей, поднимая рукой ее лицо так, чтобы он мог глядеть в ее глаза.
Глаза эти, налитые счастливыми слезами, робко, сострадательно и радостно любовно смотрели на него. Худое и бледное лицо Наташи с распухшими губами было более чем некрасиво, оно было страшно. Но князь Андрей не видел этого лица, он видел сияющие глаза, которые были прекрасны. Сзади их послышался говор.
Петр камердинер, теперь совсем очнувшийся от сна, разбудил доктора. Тимохин, не спавший все время от боли в ноге, давно уже видел все, что делалось, и, старательно закрывая простыней свое неодетое тело, ежился на лавке.
– Это что такое? – сказал доктор, приподнявшись с своего ложа. – Извольте идти, сударыня.
В это же время в дверь стучалась девушка, посланная графиней, хватившейся дочери.
Как сомнамбулка, которую разбудили в середине ее сна, Наташа вышла из комнаты и, вернувшись в свою избу, рыдая упала на свою постель.

С этого дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых, на всех отдыхах и ночлегах, Наташа не отходила от раненого Болконского, и доктор должен был признаться, что он не ожидал от девицы ни такой твердости, ни такого искусства ходить за раненым.
Как ни страшна казалась для графини мысль, что князь Андрей мог (весьма вероятно, по словам доктора) умереть во время дороги на руках ее дочери, она не могла противиться Наташе. Хотя вследствие теперь установившегося сближения между раненым князем Андреем и Наташей приходило в голову, что в случае выздоровления прежние отношения жениха и невесты будут возобновлены, никто, еще менее Наташа и князь Андрей, не говорил об этом: нерешенный, висящий вопрос жизни или смерти не только над Болконским, но над Россией заслонял все другие предположения.


Пьер проснулся 3 го сентября поздно. Голова его болела, платье, в котором он спал не раздеваясь, тяготило его тело, и на душе было смутное сознание чего то постыдного, совершенного накануне; это постыдное был вчерашний разговор с капитаном Рамбалем.
Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день.
«Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать.
Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.
Подпоясав кафтан и надвинув шапку, Пьер, стараясь не шуметь и не встретить капитана, прошел по коридору и вышел на улицу.
Тот пожар, на который так равнодушно смотрел он накануне вечером, за ночь значительно увеличился. Москва горела уже с разных сторон. Горели в одно и то же время Каретный ряд, Замоскворечье, Гостиный двор, Поварская, барки на Москве реке и дровяной рынок у Дорогомиловского моста.
Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат, к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело. У большей части домов были заперты ворота и ставни. Улицы и переулки были пустынны. В воздухе пахло гарью и дымом. Изредка встречались русские с беспокойно робкими лицами и французы с негородским, лагерным видом, шедшие по серединам улиц. И те и другие с удивлением смотрели на Пьера. Кроме большого роста и толщины, кроме странного мрачно сосредоточенного и страдальческого выражения лица и всей фигуры, русские присматривались к Пьеру, потому что не понимали, к какому сословию мог принадлежать этот человек. Французы же с удивлением провожали его глазами, в особенности потому, что Пьер, противно всем другим русским, испуганно или любопытна смотревшим на французов, не обращал на них никакого внимания. У ворот одного дома три француза, толковавшие что то не понимавшим их русским людям, остановили Пьера, спрашивая, не знает ли он по французски?