Зибольд, Карл Каспар фон

Карл Каспар фон Зибольд

Карл Каспар фон Зи́больд (нем. Carl Caspar von Siebold; 4 ноября 1736, Нидегген — 3 апреля 1807, Вюрцбург) — немецкий медик, профессор анатомии, хирургии и родовспоможения Вюрцбургского университета. Считается основателем современной хирургии.

Биография

Карл Зибольд — единственный сын врача Иоганна Кристофа Зибольда и его супруги Эстер, урождённой Брюннинггаузен. Зибольд учился у отца, получил первый опыт, работая фельдшером во французском военном лазарете. С 1760 года изучал медицину в Вюрцбургском университете, в 1763 году сдал с отличием экзамен на врача. После нескольких поездок в Париж, Лондон и Лейден получил должность лейб-врача у князя-епископа Адама Фридриха фон Зейнгейма.

В 1769 году получил докторскую степень и служил профессором анатомии, хирургии и родовспоможения Вюрцбургского университета. В 1771 году был избран членом Леопольдины. В 1776 году Зибольд был назначен главным врачом вюрцбургской больницы, где разработал новые методы хирургии и заложил стандарты гигиены, позволившие оборудовать первый в мире современный операционный зал, работавший до 1890 года. За заслуги в войну в 1801 году Зибольд был возведён в дворянское сословие.

Среди учеников Зибольда были Франц Каспар Гессельбах, Иоганн Фридрих Меккель, Николаус Антон Фридрейх, Конрад Иоганн Мартин Лангенбек и Иоганн Петер Вейдман.

В 1766 году Карл Каспар фон Зибольд женился на Веронике Штанг (1744—1793). У супругов родились:

• Георг Кристоф фон Зибольд (1767—1798) — физиолог, отец врача Филиппа Франца фон Зибольда
• Иоганн Генрих Теодор Дамиан фон Зибольд (1768—1828) — врач
• Иоганн Бартель фон Зибольд (1774—1814) — хирург и анатом
• Адам Элиас фон Зибольд (1775—1828) — врач, отец Карла фон Зибольда, врача и зоолога.

Ссылки

• Биография (нем.)
• [www.deutsche-biographie.de/pnd119006855.html Биография] (нем.)

Отрывок, характеризующий Зибольд, Карл Каспар фон

– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.