Зиверс, Георг Людвиг Петер

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Георг Людвиг Петер Зиверс
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Георг Людвиг Петер Зиверс (нем. Georg Ludwig Peter Sievers; 1775[1], Магдебург — 1830) — немецкий театральный и музыкальный критик, драматург, переводчик. Сын органиста Иоганна Фридриха Людвига Зиверса.

Учился музыке в Магдебурге и Брауншвейге, однако предпочёл, в основном, литературную карьеру. Автор комедий «Череп Лессинга» (нем. Lessings Schädel; 1807), «Лимонный сад» (нем. Der Citronen-Wald; 1809) и др. Переводил театральные пьесы с французского языка (например, «Ганс фон Криккрак» — вольная переработка известной комедии Коллена д’Арлевилля «Господин Крак»). В 1813 году опубликовал учебник актёрского мастерства (нем. Schauspieler-Studien). С 1817 года жил в Париже, затем в Риме, публикуя статьи о музыкальной и культурной жизни обеих столиц во «Всеобщей музыкальной газете» и других германских изданиях. Опубликовал очерк творчества певицы Анджелики Каталани (1816) и памфлет «Моцарт и Зюссмайр: Об одном новом плагиате» (нем. Mozart und Süßmayr, ein neues Plagiat; 1829), в котором выступал в защиту Франца Ксавера Зюсмайера в ожесточённой полемике 1820-х гг. о роли последнего в завершении «Реквиема» Моцарта.

Напишите отзыв о статье "Зиверс, Георг Людвиг Петер"



Примечания

  1. В старых источниках встречается 1766.

Литература

  • Christoph E. Hänggi. G.L.P. Sievers (1775—1830) und seine Schriften: Eine Geschichte der romantischen Musikästhetik. — Lang, 1992. — 264 S.  (нем.)

Отрывок, характеризующий Зиверс, Георг Людвиг Петер

– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.