Зиверс, Вольфрам

Вольфрам Зиверс
Wolfram Sievers
генеральный секретарь Аненербе
Дата рождения:	10 июля 1905(1905-07-10)
Место рождения:	Хильдесхайм, Германская империя
Дата смерти:	2 июня 1948(1948-06-02) (42 года)
Место смерти:	Ландсберг-на-Лехе, Бавария, Бизония

Во́льфрам Зи́верс (нем. Wolfram Sievers, 10 июля 1905, Хильдесхайм — 2 июня 1948, Ландсберг-на-Лехе) — один из руководителей расовой политики Третьего рейха, генеральный секретарь Аненербе (с 1935 года), оберфюрер СС (30 января 1945), заместитель председателя управляющего совета директоров Научно-исследовательского совета Рейха.

Биография

Родился в семье церковного музыканта. Посещал школу в родном городе, но не окончил её — по некоторым данным, был отчислен за принадлежность к Немецкому народному союзу обороны и наступления. Изучал историю, историю религии и философию в Технологическом университете Штутгарта. В 1928 году примкнул к НСДАП, официально вступил в 1929 году (билет № 144983). 22 ноября 1934 года женился, у него был сын и две дочери. После основания общества Аненербе в 1935 году стал его генеральным секретарём и зачислен в СС (личный № 275325). Занимая эту должность, тесно сотрудничал с доктором Августом Хиртом. Осуществлял техническую и хозяйственную подготовку к созданию исследовательских лабораторий и институтов на территории концлагерей. 16 июня 1941 года был зачислен рядовым в резерв Войск СС. С 9 ноября 1942 года — руководитель управления Аненербе в Личном штабе рейхсфюрера СС. После окончания Второй мировой войны был арестован и 20 августа 1947 года приговорён к смертной казни на процессе нацистских врачей, несмотря на заступничество своего друга Фридриха Хильшера. Повешен (а не расстрелян, как ошибочно указывается в некоторых источниках) 2 июня следующего года.

Награды

• Памятный знак «Нюрнберг 1929»
• Шеврон старого бойца
• Спортивный знак СА в бронзе
• Имперский спортивный знак в серебре
• Крест «За военные заслуги» 1 класса с мечами (1944)
• Кольцо «Мёртвая голова»
• Почётная сабля рейхсфюрера СС

Литература

• Michael H. Kater: Das «Ahnenerbe» der SS 1935—1945. Ein Beitrag zur Kulturpolitik des Dritten Reiches. 4. Auflage. Oldenbourg, München 2006.
• Hans-Joachim Lang: Die Namen der Nummern. Wie es gelang, die 86 Opfer eines NS-Verbrechens zu identifizieren. Überarbeitete Ausgabe. Fischer-Taschenbuch-Verlag, Frankfurt am Main 2007.
• Залесский К.А. СС. Охранные отряды НСДАП. — М.: Эксмо, 2005. — 672 с. — ISBN 5-699-09780-5.

Ссылки

• [www.libereya.ru/biblus/apokalypsis/omega3.htm#g14-6 Допрос Вольфрама Зиверса на процессе по делу нацистских медиков]
• [web.archive.org/web/20110114010902/vimpel-v.com/besopasnost/special/germany/oficery_ss/sivers.shtml Краткая биографическая справка на сайте «Вымпел-В»]

Отрывок, характеризующий Зиверс, Вольфрам

На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.


На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.