Зиганте, Фредерик
Фредерик Зиганте (итал. Frédéric Zigante; род. 1961) — итальянский гитарист.
Родился во Франции в семье музыкантов. Окончил Миланскую консерваторию, затем учился у Руджеро Кьезы, Алирио Диаса и Александра Лагойи.
Наряду с классическим репертуаром Зиганте играет много новой музыки. Он, в частности, исполнил мировые премьеры Концертино для гитары с оркестром Александра Тансмана и Маршей-II Франко Донатони. Важнейшие из записей Зиганте — все гитарные произведения Николо Паганини (1988), Россиниана Марио Джулиани (1991), все гитарные сочинения Эйтора Вилла-Лобоса (1995); кроме того, Зиганте записал на гитаре весь лютневый репертуар Иоганна Себастьяна Баха, а с певицей Лючией Рицци — все песни для голоса и гитары Луи Шпора. Преподавал в консерваториях Турина и Триеста, а также в Пекине; среди его учеников, в частности, Лоренцо Микели.
Напишите отзыв о статье "Зиганте, Фредерик"
Ссылки
- [www.fredericzigante.com/ Персональный сайт] (англ.) (фр.) (итал.)
- [www.tokafi.com/15questions/15-questions-to-frederic-zigante/ 15 Questions to Frederic Zigante] (англ.)
Отрывок, характеризующий Зиганте, Фредерик
Не обращая на Балашева внимания, унтер офицер стал говорить с товарищами о своем полковом деле и не глядел на русского генерала.Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное – непочтительное отношение к себе грубой силы.
Солнце только начинало подниматься из за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.
Балашев оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские казаки, и трубач, и французские гусары молча изредка глядели друг на друга.
Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
