Зигнер, Роман
 |
Эту статью следует викифицировать. Пожалуйста, оформите её согласно правилам оформления статей.
|
| Роман Зигнер | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Жанр: | |
 Работы на Викискладе | |
Роман Зигнер (нем. Roman Signer, 1938) — швейцарский художник.
Р.Зигнер известен тем, что заставляет обычные повседневные объекты делать необычные вещи. На «Documenta 8» (1987), например, он запустил тысячи листов бумаги в воздух, создав на непродолжительное время эфемерную стену. Для «Skulptur Projekte» в Мюнстере в 1997 он встроил трубку в трость и заставил её танцевать над прудом, рисуя на зеркальной поверхности воды тонкой струей воды. Роман Зигнер представлял Швейцарию на Венецианской биеннале в 1999.
Повседневные объекты, такие как зонты, столы, ботинки, контейнеры, шляпы и велосипеды — небольшая часть визуального словаря художника. Также он использует взрывчатые вещества для быстрых изменений и преобразований, такие природные элементы, как вода, воздух, огонь и земля. Вырывая знакомые объекты из привычного контекста и сочетая их новым неожиданным способом, он открывает зрителю, как ограничен обычный взгляд на окружающие объекты. Его скульптуры и инсталляции, рисунки и видео, которые часто замораживают временные скульптуры в постоянные формы, всегда предлагает переосмысление моделей восприятия, которые мы считаем само собой разумеющимся.
Роман Зигнер всегда описывал себя как скульптора. Исходя из процесс-ориентированной концепции скульптуры 1960-х и 1970-х, художник видит свои работы как пластические формации в пространстве и времени. Он переводит статику и объектную природу традиционной скульптуры во временные скульптуры, расширяя концепцию скульптуры, определяя момент сам по себе как пластический. В его работе действие и скульптура, динамичные и статичные моменты не являются взаимоисключающими, а являются частями одной структуры. Каждая работа Зигнера может быть разделена на «до», «происходящее событие» и «после». Его объекты и инсталляции содержат следы, указывающие на предварительные процессы создания или на возможные изменения, которые могут возникнуть. Работы Романа Зигнера оперируют на границе конкретного и воображаемого.
Напишите отзыв о статье "Зигнер, Роман"
Ссылки
- [www.hauserwirth.com/artists/29/roman-signer/images-clips/ Галерея "Hauser & Wirth"]
- [www.romansigner.ch/en/start/ Сайт художника]
- [www.artnet.com/artist/15554/roman-signer.html ArtNet]
- [www.youtube.com/watch?v=ut_WP1LJMc0&list=PLRSwFqRcpg4ELTQzr6suZQtdjR49o6BqM&index=7 Лекция Ирины Кулик в Музее «Гараж». Жан Тэнгли — Роман Зигнер]
Отрывок, характеризующий Зигнер, Роман
– Нет, я знаю что.– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
