Зигфрид (опера)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Опера
Зигфрид
Siegfried

Зигфрид (Генрих Гудехус) куёт Нотунг
Композитор

Рихард Вагнер

Автор(ы) либретто

Рихард Вагнер

Жанр

музыкальная драма

Действий

в трёх актах

Первая постановка

16 августа 1876

Место первой постановки

Байройт

Зигфрид — третья опера Рихарда Вагнера из тетралогии Кольцо Нибелунгов (Золото Рейна, Валькирия, Зигфрид, Гибель Богов). Цикл опер Кольцо Нибелунга обычно исполняется на фестивале в течение трёх дней и одного вечера. Опера Зигфрид длится около 4 часов и исполняется во второй день фестиваля.





Общие сведения

Действующие лица

Краткое содержание

Первое действие

Зигфрид, сын Зиглинды и Зигмунда, воспитывается в лесу кузнецом Миме, братом Альбериха. Миме надеется, что мальчик добудет ему кольцо из золота Рейна, которое охраняет Фафнер, превратившийся в Дракона. Однако, какой бы меч ни сковал Миме, Зигфрид его ломает. У Миме всё ещё остались обломки Нотунга, но он не знает, как из них снова сковать меч. Однажды, когда Зигфрида нет дома, Миме посещает Вотан в образе странника. Он рассказывает, как снова сковать меч: «только тот, кто никогда не ведал страха, меч Нотунг скуёт опять», но одновременно Миме узнает, что именно этот бесстрашный отрубит Миме голову. Зигфрид соединяет обломки и сковывает меч заново. Миме задумывает план, как убить бесстрашного Зигфрида при помощи отравленного напитка, чтобы спасти свою голову и захватить себе кольцо.

Второе действие

Альберих сторожит нору Фафнера. Он обвиняет Вотана в желании захватить кольцо, но Вотан отказывается от него в пользу Зигфрида. Появляются Миме и Зигфрид. Миме удаляется (из уважения к Фафнеру), в то время как Зигфрид наслаждается настроением леса и пением птиц. При этом он нечаянно будит Фафнера. После этого он побеждает Фафнера, кровь которого попадает Зигфриду на язык, после чего он начинает понимать речь птиц. Лесная птица советует ему взять из сокровищ Фафнера кольцо и шапку-невидимку. К досаде Альбериха и Миме, Зигфрид следует этому совету. Зигфрид понимает, что Миме хотел использовать и убить его, и поэтому убивает Миме. Вдохновлённый лесной птицей, он отправляется в путь на поиски спящей Брунгильды.

Третье действие

Вотан будит Эрду, от которой надеется узнать совет, как остановить несущееся колесо — он не знает, как ему поступать далее. Но Эрда не может ему ничего посоветовать. Гибель богов кажется неизбежной.

Вотан встречается с Зигфридом, он надеется на последний шанс получить от того кольцо и этим избежать своей гибели. Это ему не удается. Зигфрид ломает копьё Вотана. Отступив, Вотан возвращается в Валгаллу.

Зигфрид продолжает свой путь в поисках скалы Брунгильды. Он проезжает сквозь огонь, находит Брунгильду и обручается с ней. Зигфрид, который был неспособен познать страх, которого не испугали лесные звери и дракон, познаёт наконец-то страх в любви к женщине и «забывает его насовсем».

Некоторые исполнители

Избранные записи

(солисты даются в следующем порядке: Зигфрид, Брунгильда, Странник, Альберих, Фафнер)

См. также

  • [classiclive.org/index.php?option=com_content&view=article&id=157:2011-05-10-11-03-46&catid=48:2011-05-02-07-31-37&Itemid=72 Либретто оперы «Зигфрид»]

Напишите отзыв о статье "Зигфрид (опера)"

Ссылки

  • [www.richard-wagner-werkstatt.com/texte/?W=Siegfried/ Тексты с указанием мотивов и обзор сцен к опере «Зигфрид»]
  • [www.richard-wagner-werkstatt.com/ring/ Таблица лейтмотивов]
  • [www.richard-wagner-postkarten.de/postkarten/sie.php Галерея почтовых открыток по теме Рихарда Вагнера — изображения к опере «Зигфрид»]
  • [www.klassikerforum.de/index.php?topic=1922.0 О музыкальной семантике мотивов кольца]
  • [libretto-oper.ru/operas/wagner/siegfried.php Полное либретто оперы «Зигфрид» на русском языке]
  • [home.arcor.de/rww2002/rww2002/ring/es_sieg.htm Подробная информация на немецком языке]

Отрывок, характеризующий Зигфрид (опера)

Несмотря на огромное богатство графа Безухого, с тех пор, как Пьер получил его и получал, как говорили, 500 тысяч годового дохода, он чувствовал себя гораздо менее богатым, чем когда он получал свои 10 ть тысяч от покойного графа. В общих чертах он смутно чувствовал следующий бюджет. В Совет платилось около 80 ти тысяч по всем имениям; около 30 ти тысяч стоило содержание подмосковной, московского дома и княжон; около 15 ти тысяч выходило на пенсии, столько же на богоугодные заведения; графине на прожитье посылалось 150 тысяч; процентов платилось за долги около 70 ти тысяч; постройка начатой церкви стоила эти два года около 10 ти тысяч; остальное около 100 та тысяч расходилось – он сам не знал как, и почти каждый год он принужден был занимать. Кроме того каждый год главноуправляющий писал то о пожарах, то о неурожаях, то о необходимости перестроек фабрик и заводов. И так, первое дело, представившееся Пьеру, было то, к которому он менее всего имел способности и склонности – занятие делами.
Пьер с главноуправляющим каждый день занимался . Но он чувствовал, что занятия его ни на шаг не подвигали дела. Он чувствовал, что его занятия происходят независимо от дела, что они не цепляют за дело и не заставляют его двигаться. С одной стороны главноуправляющий выставлял дела в самом дурном свете, показывая Пьеру необходимость уплачивать долги и предпринимать новые работы силами крепостных мужиков, на что Пьер не соглашался; с другой стороны, Пьер требовал приступления к делу освобождения, на что управляющий выставлял необходимость прежде уплатить долг Опекунского совета, и потому невозможность быстрого исполнения.
Управляющий не говорил, что это совершенно невозможно; он предлагал для достижения этой цели продажу лесов Костромской губернии, продажу земель низовых и крымского именья. Но все эти операции в речах управляющего связывались с такою сложностью процессов, снятия запрещений, истребований, разрешений и т. п., что Пьер терялся и только говорил ему:
– Да, да, так и сделайте.
Пьер не имел той практической цепкости, которая бы дала ему возможность непосредственно взяться за дело, и потому он не любил его и только старался притвориться перед управляющим, что он занят делом. Управляющий же старался притвориться перед графом, что он считает эти занятия весьма полезными для хозяина и для себя стеснительными.
В большом городе нашлись знакомые; незнакомые поспешили познакомиться и радушно приветствовали вновь приехавшего богача, самого большого владельца губернии. Искушения по отношению главной слабости Пьера, той, в которой он признался во время приема в ложу, тоже были так сильны, что Пьер не мог воздержаться от них. Опять целые дни, недели, месяцы жизни Пьера проходили так же озабоченно и занято между вечерами, обедами, завтраками, балами, не давая ему времени опомниться, как и в Петербурге. Вместо новой жизни, которую надеялся повести Пьер, он жил всё тою же прежней жизнью, только в другой обстановке.
Из трех назначений масонства Пьер сознавал, что он не исполнял того, которое предписывало каждому масону быть образцом нравственной жизни, и из семи добродетелей совершенно не имел в себе двух: добронравия и любви к смерти. Он утешал себя тем, что за то он исполнял другое назначение, – исправление рода человеческого и имел другие добродетели, любовь к ближнему и в особенности щедрость.
Весной 1807 года Пьер решился ехать назад в Петербург. По дороге назад, он намеревался объехать все свои именья и лично удостовериться в том, что сделано из того, что им предписано и в каком положении находится теперь тот народ, который вверен ему Богом, и который он стремился облагодетельствовать.
Главноуправляющий, считавший все затеи молодого графа почти безумством, невыгодой для себя, для него, для крестьян – сделал уступки. Продолжая дело освобождения представлять невозможным, он распорядился постройкой во всех имениях больших зданий школ, больниц и приютов; для приезда барина везде приготовил встречи, не пышно торжественные, которые, он знал, не понравятся Пьеру, но именно такие религиозно благодарственные, с образами и хлебом солью, именно такие, которые, как он понимал барина, должны были подействовать на графа и обмануть его.
Южная весна, покойное, быстрое путешествие в венской коляске и уединение дороги радостно действовали на Пьера. Именья, в которых он не бывал еще, были – одно живописнее другого; народ везде представлялся благоденствующим и трогательно благодарным за сделанные ему благодеяния. Везде были встречи, которые, хотя и приводили в смущение Пьера, но в глубине души его вызывали радостное чувство. В одном месте мужики подносили ему хлеб соль и образ Петра и Павла, и просили позволения в честь его ангела Петра и Павла, в знак любви и благодарности за сделанные им благодеяния, воздвигнуть на свой счет новый придел в церкви. В другом месте его встретили женщины с грудными детьми, благодаря его за избавление от тяжелых работ. В третьем именьи его встречал священник с крестом, окруженный детьми, которых он по милостям графа обучал грамоте и религии. Во всех имениях Пьер видел своими глазами по одному плану воздвигавшиеся и воздвигнутые уже каменные здания больниц, школ, богаделен, которые должны были быть, в скором времени, открыты. Везде Пьер видел отчеты управляющих о барщинских работах, уменьшенных против прежнего, и слышал за то трогательные благодарения депутаций крестьян в синих кафтанах.
Пьер только не знал того, что там, где ему подносили хлеб соль и строили придел Петра и Павла, было торговое село и ярмарка в Петров день, что придел уже строился давно богачами мужиками села, теми, которые явились к нему, а что девять десятых мужиков этого села были в величайшем разорении. Он не знал, что вследствие того, что перестали по его приказу посылать ребятниц женщин с грудными детьми на барщину, эти самые ребятницы тем труднейшую работу несли на своей половине. Он не знал, что священник, встретивший его с крестом, отягощал мужиков своими поборами, и что собранные к нему ученики со слезами были отдаваемы ему, и за большие деньги были откупаемы родителями. Он не знал, что каменные, по плану, здания воздвигались своими рабочими и увеличили барщину крестьян, уменьшенную только на бумаге. Он не знал, что там, где управляющий указывал ему по книге на уменьшение по его воле оброка на одну треть, была наполовину прибавлена барщинная повинность. И потому Пьер был восхищен своим путешествием по именьям, и вполне возвратился к тому филантропическому настроению, в котором он выехал из Петербурга, и писал восторженные письма своему наставнику брату, как он называл великого мастера.
«Как легко, как мало усилия нужно, чтобы сделать так много добра, думал Пьер, и как мало мы об этом заботимся!»
Он счастлив был выказываемой ему благодарностью, но стыдился, принимая ее. Эта благодарность напоминала ему, на сколько он еще больше бы был в состоянии сделать для этих простых, добрых людей.
Главноуправляющий, весьма глупый и хитрый человек, совершенно понимая умного и наивного графа, и играя им, как игрушкой, увидав действие, произведенное на Пьера приготовленными приемами, решительнее обратился к нему с доводами о невозможности и, главное, ненужности освобождения крестьян, которые и без того были совершенно счастливы.
Пьер втайне своей души соглашался с управляющим в том, что трудно было представить себе людей, более счастливых, и что Бог знает, что ожидало их на воле; но Пьер, хотя и неохотно, настаивал на том, что он считал справедливым. Управляющий обещал употребить все силы для исполнения воли графа, ясно понимая, что граф никогда не будет в состоянии поверить его не только в том, употреблены ли все меры для продажи лесов и имений, для выкупа из Совета, но и никогда вероятно не спросит и не узнает о том, как построенные здания стоят пустыми и крестьяне продолжают давать работой и деньгами всё то, что они дают у других, т. е. всё, что они могут давать.