Зимек, Рудольф

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Ру́дольф Зи́мек (нем. Rudolf Simek; род. 21 февраля 1954, Айзенштадт) — немецкий историк и филолог-германист. С 1995 года — профессор древненемецкой и скандинавской литературы в Боннском университете. С 1972 по 1976 год Зимек изучал германистику, католическую теологию и философию в университете Вены. С 1979 года — преподавал в Эдинбурге. В 1980 году успешно защитил в Венском университете докторскую диссертацию о названиях и обозначениях кораблей викингов[1], в 1981 году стал также магистром теологии. До 1995 года Зимек занимал в университете Вены место руководителя библиотеки Института германистики, а также с 1981 по 1989 годы место доцента. Одновременно Зимек был профессором германистики в Католическом университете Святого креста. В 1990 году защитил докторскую диссертацию в Вене.

С 1995 года Зимек является профессором и с 2003 года заведующим кафедрой древнегерманской филологии в Боннском университете. В 1999 году Зимек получил профессуру по сравнительному религиоведению в университете Тромсё, а в 2000 году по древнескандинавским исследованиям в университете Сиднея. Также долгое время Зимек пребывал с исследовательскими целями в Рейкьявике, Копенгагене, Лондоне и Оксфорде. С 2000 по 2003 годы Зимек был председателем Международного общества саг.

К основным направлениям исследований Зимека относятся исследование германской мифологии, культуры и языков средневековой Скандинавии, религиозных, мистических и пророческих текстов Высокого Средневековья, средневековых учёных трактатов, особенно по естественным наукам, а также позднесредневековых записок путешественников и автобиографий.



Работы

Рудольф Зимек является переводчиком на немецкий язык 5-ти томов древнескандинавских саг. Также он автор большого количества работ по истории германцев, эпохе викингов, германо-скандинавской мифологии и представлениям германцев о мире. Наиболее значимыми из них являются:

  • Lexikon der germanischen Mythologie. — Stuttgart: Kröner, 1984 ISBN 3-520-36801-3 (была переведена также на английский, французский и исландский языки)
  • Lexikon der altnordischen Literatur (в соавторстве с Херманном Палсоном). — Stuttgart: Kröner, 1987 ISBN 3-520-49001-3
  • [books.google.com/books?id=QfAfXMHLCfcC&printsec=frontcover&hl=de Altnordische Kosmographie. Studien und Quellen zu Weltbild und Weltbeschreibung in Norwegen und Island vom 12. bis zum 14. Jahrhundert], Berlin/New York: de Gruyter, 1990. ISBN 3-11-012181-6
  • Erde und Kosmos im Mittelalter: Das Weltbild vor Kolumbus. — München: C.H. Beck, 1992. ISBN 3-406-35863-2
  • Die Wikinger. — München: C.H. Beck, 1998 ISBN 3-406-41881-3 (была переведена на испанский язык)
  • Religion und Mythologie der Germanen. — Stuttgart, Theiss 2003 ISBN 3-8062-1821-8
  • Götter und Kulte der Germanen. — München: C.H. Beck, 2004 ISBN 3-406-50835-9
  • Runes, Magic and Religion: A Sourcebook (в соавторстве с Джоном МакКиннелом и Клаусом Дювелем). — Wien, Fassbaender, 2004 ISBN 978-3-900538-81-1
  • Der Glaube der Germanen. — Limburg und Kevelaer, Lahn-Verlag, 2005 ISBN 3-7867-8495-7
  • Die Germanen. — Stuttgart, Reclam, 2006 ISBN 3-15-017051-6

Также Рудольф Зимек является издателем серии Studia Midievalia Septentrionalia.

Примечание

  1. Rudolf Simek. Die Germanen. — Stuttgart, Reclam, 2006. — S. 216.

Напишите отзыв о статье "Зимек, Рудольф"

Ссылки

  • [www.skandinavistik.uni-bonn.de/simek.html Страница Рудольфа Зимека на сайте кафедры скандинавистики Боннского университета]
  • [www.germanistik.uni-bonn.de/content/lehrende/dozenten?doz_id=65 Страница Рудольфа Зимека на сайте Института германистики Боннского университета]
  • [www.skandinavistik.uni-bonn.de/simek_pub.html Список публикаций]

Отрывок, характеризующий Зимек, Рудольф

Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
В тот первый вечер, который Болконский провел у него, разговорившись о комиссии составления законов, Сперанский с иронией рассказывал князю Андрею о том, что комиссия законов существует 150 лет, стоит миллионы и ничего не сделала, что Розенкампф наклеил ярлычки на все статьи сравнительного законодательства. – И вот и всё, за что государство заплатило миллионы! – сказал он.
– Мы хотим дать новую судебную власть Сенату, а у нас нет законов. Поэтому то таким людям, как вы, князь, грех не служить теперь.
Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.

Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.


Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.