Зимненский монастырь
| Монастырь | |
Зимненский Святогорский Успенский монастырь
Зимненський Святогорський Успенський монастир | |
 Зимненский монастырь | |
| Страна | Украина |
| Село | Зимнее, Волынская обл., Владимир-Волынский район |
| Конфессия | Украинская православная церковь (Московского патриархата) |
| Епархия | Владимиро-Волынская епархия |
| Тип | мужской, после женский |
| Основатель | Владимир Святославич |
| Реликвии и святыни | Зимненская икона Божией Матери |
| Настоятель | игуменья Стефана (Бандура) |
Зи́мненский Святого́рский Успе́нский монасты́рь[1] — женский монастырь Украинской Православной Церкви (МП) во Владимиро-Волынской епархии, ставропигиальный с 1996 года (подчиняется непосредственно митрополиту Киевскому)[2]. Находится на Святых Холмах над речкой Луга (Луг) возле села Зимнее и в нескольких километрах от города Владимира-Волынский Волынской области на Украине.
История
По преданию, основан в 1001 году князем Владимиром как мужской Успенский. Занимал выгодное для обороны положение, будучи расположен на мысе, который на севере и западе круто обрывается к реке Луг[3].
О монастыре под названием «Святая гора» впервые упоминает летопись Нестора конца XI века. Также говорится, что первый игумен Киево-Печерского монастыря Варлаам умер здесь по пути из Царьграда (Константинополя) в Киев. Предполагается, что в эпоху Киевской Руси Зимненская обитель служила загородной резиденцией епископов Владимир-Волынских[4].
В документальных письменных источниках Зимненский монастырь впервые упоминается в 1458 году. Источники упоминают село Зимно, владельцем которого стал во второй половине столетия православный волынский вельможа Фёдор Чарторыйский, ставший благотворителем монастыря[4]. Чарторыйский возвёл для монастыря храм Успения Пресвятой Богородицы и крепостные стены с башнями[4]. Сын Ф. Чарторыйского Александр подверг обитель имущественным притеснениям, но в конце жизни, помирился с иноками и отлил им в 1566 году колокол, уцелевший до наших дней[4]. После смерти А. Чарторыйского Зимно принадлежало разным арендаторам, тоже притеснявшим монахов[4].
В 1682 году перешёл к униатам и со временем прекратил существование. В 1795 году храмы бывшего монастыря были переданы православным в качестве приходских. В 1892 году сюда прибыли монахини Корецкого монастыря, монастырь был обращён в женский. В 1946 году был закрыт. В июне 1991 года прибыли первые насельницы из Корецкого монастыря для восстановления обители.
Архитектура
В состав историко-архитектурного памятника входят Успенская церковь, участки оборонительных стен с пятью воротами и тремя угловыми башнями, надвратная башня-колокольня на юге и трапезная с церковью. К северу от плато, на котором расположены основные постройки, находится небольшая Троицкая церковь, рядом с ней в склоне холма — вход в пещеры с подземной церковью святого Варлаама[3].
Строительство каменных зданий, церквей, возводятся оборонительные стены с башнями велось с 1460-х годов[3]. С утратой монастырём оборонного значения в стенах были устроены арочные ворота[3]. В 1898—1900 году по проектам архитектора К П. Козлова были перестроены колокольня, Успенская церковь, построены школа и подземная Варлаамовская церковь[3].
Успенская церковь представляет собой трехнефную базилику с более широким центральным нефом, отделённым от боковых четырьмя прямоугольными столбами[5]. Основной объем её перекрыт сводами, опирающимися на стены и столбы. На северо-востоке к основному объёму примыкает двухъярусная башня, а на востоке — сохранившаяся честь апсиды[5]. Наружный декор церкви — сдержанный, в конце XIX — начале XX вв. появились наличники вокруг арочных окон и узорчатая кладка тамбура перед западным входом[5].
Подземная церковь святого Варлаама была устроена на месте тесной часовни. Церковь представляет собой небольшое прямоугольное в плане помещение с двумя апсидами на востоке и западе, перекрытое сомкнутым сводом с квадратным вентиляционным отверстием[5].
Современное состояние
В 1991 году восстанавливать обитель приехали насельницы Корецкого монастыря монахиня Стефана (Бандура), впоследствии ставшая его настоятельницей, и инокиня Галина (Тищук)[6]. Благотворительную помощь в восстановлении монастыря оказали украинские политики Юрий Бойко, Виктор Балога, Виктор Медведчук и его супруга Оксана Марченко[2], монастырь неоднократно посещал президент Украины Леонид Кучма[7].
На 2009 год в монастыре жили 40 монахинь и послушниц[8].
В обители работают золототканая мастерская и пекарня, есть скотный двор и фруктовый сад, что позволяет помогать нуждающимся, выделяя продукты питания и организовывая благотворительные обеды[8]. При монастыре работает детский офтальмологический кабинет воспитываются дети из неблагополучных семей, действует лагерь для детей-сирот и летний оздоровительный лагерь для детей с заражённых радиацией территорий[8].
Напишите отзыв о статье "Зимненский монастырь"
Примечания
- ↑ [zymne.org Успенский Зимненсий Святогорский женский монастырь].
- ↑ 1 2 [www.pravoslavye.org.ua/index.php?r_type=news&action=fullinfo&id=31389 25.03.2010. РОВНО. Игумения Стефана (Бандура) о президенте, министрах, молитвах Блаженнейшего и расколе]
- ↑ 1 2 3 4 5 Памятники градостроительства и архитектуры Украинской ССР. Киев: Будивельник, 1983—1986. Том 2, с. 59
- ↑ 1 2 3 4 5 [orthodox.org.ua/ru/2009/05/04/4951.html Ставропигиальный Успенский Зимненский Святогорский женский монастырь]
- ↑ 1 2 3 4 Памятники градостроительства и архитектуры Украинской ССР. Киев: Будивельник, 1983—1986. Том 2, с. 60
- ↑ [archiv.orthodox.org.ua/page-1420.html Святогірський Свято-Успенський Зимненський монастир]
- ↑ [izvestia.com.ua/?/articles/2008/09/29/182147-5 Легенды Зимнего]
- ↑ 1 2 3 [www.pravoslavie.ru/news/31443.htm Предстоятель Русской православной церкви побывал в Зимненском Успенском женском монастыре]
Ссылки
- [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/or_file.cgi?5_839 Монастырь в честь Успения Пресвятой Богородицы Зимненский Святогорский (женский)]
Отрывок, характеризующий Зимненский монастырь
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
– Это моя племянница, – сказал граф, представляя Соню, – вы не знаете ее, княжна?
Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.
Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…
Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
