Зимний путь (фильм)

Зимний путь
Жанр	драма
Режиссёр	Сергей Тарамаев Любовь Львова
Продюсер	Михаил Карасёв Дмитрий Глухов Александр Перельштеин
Автор сценария	Сергей Тарамаев Любовь Львова
В главных ролях	Алексей Франдетти Евгений Ткачук
Оператор	Михаил Кричман
Кинокомпания	Mika Film
Длительность	90 мин.
Страна	Россия Россия
Язык	русский
Год	2013
Выход фильма «Зимний путь»

К:Фильмы 2013 года

«Зимний путь» — дебютный фильм-драма российских режиссёров Сергея Тарамаева и Любови Львовой.

Сюжет

Студент консерватории Эрик готовится к конкурсу вокалистов, репетируя песенный цикл Шуберта «Зимний путь». Он случайно знакомится с бездомным парнем Лёхой. И хотя эти люди из совершенно разных социальных кругов, между героями завязываются непростые отношения, которые ведут их к трагической развязке.

История создания

Режиссёры фильма Сергей Тарамаев и Любовь Львова — актёры театра Фоменко. Ради создания фильма они ушли из актёрской профессии на несколько лет и целиком посвятили себя проекту. Первоначальным импульсом к созданию фильма стало, по словам авторов, интервью с Эриком Курмангалиевым, услышанное в машине по радио; удивление, что всемирно известный певец, обладатель уникального голоса, так жестоко мается от душевного неустройства. Но они решили снимать не биографическую картину. От Эрика Курмангалиева герою фильма достались лишь имя, профессия, сексуальная ориентация и восточный разрез глаз. В фильме Эрик — не контр-тенор, а бас-баритон и не признанный маэстро, а студент консерватории, готовящийся к первому в своей жизни конкурсу. Другой герой, Лёха, — гопник, провинциал, шатающийся без дела по Москве.

«Оба они — романтические герои, которым нет места в современном мире, — считает режиссёр Львова. — Мы снимали картину о тотальной невозможности, которая окружает. Наш герой, а его образ складывался из судеб и черт дорогих и интересных для нас личностей, идёт своей дорогой, но люди его не принимают, он для них — изгой».

Фильм снимался без государственной поддержки. «Зимний путь» стал дебютом также и для продюсеров. Оператором выступил опытный Михаил Кричман, снимавший до этого все фильмы Андрея Звягинцева.

В ролях

• Алексей Франдетти — Эрик
• Евгений Ткачук — Лёха
• Владимир Мишуков — Паша
• Дмитрий Мухамадеев — Валера
• Андрей Цымбалов — актёр шоу
• Александр Алексеевский — преподаватель
• Игорь Войнаровский — Василий Игнатов
• Валерий Ткачук — полицейский в отделении
• Сергей Дорофеев — Иван Сергеевич
• Наталья Павленкова — мама Эрика

Мнения и оценки

«Чистый, трогательный, пронзительный», «русское отражение ключевого образа поэтического цикла Вильгельма Мюллера, положенного на музыку Шуберта», «тонкая история в лучших традициях европейского кинематографа», «выдающаяся работа Михаила Кричмана», «завораживающе стильный, нереальный, будто увлекательное сновидение», «лучшее, что произошло с российским кинематографом за последние несколько лет», — перечисляет оценки кинокритиков Андрей Плахов. Он высоко оценил «чувство пластики и ритма» актёров, «не просто разыгравших, а словно вылепивших свои роли из чистых эмоций». С точки зрения Плахова, Ткачук «в роли страдающего гопника… в некоторых сценах напоминает, и не только внешне, Хельмута Бергера, чей образцовый аристократизм Лукино Висконти аккумулировал из фактуры простолюдина».

Прокатная судьба

Фильм стал одним из самых ожидаемых на кинофестивале «Окно в Европу» и был высоко оценен критиками и получил две награды, став негласным лидером фестиваля. Однако затрагиваемая фильмом тема однополой любви привела к скандалу. Министерство культуры усмотрело в нём «пропаганду гомосексуализма» и лишило его прокатного удостоверения, однако вскоре изменило своё решение. В последний момент картину сняли с проката петербургский киноцентр «Родина» и киноцентр в Москве.

Награды

• Кинофестиваль «Окно в Европу» 2013:
  • Специальный приз жюри «За лучшую актёрскую работу» — Евгений Ткачук
  • Приз Гильдии киноведов и кинокритиков России — Сергей Тарамаев, Любовь Львова
• 11-й Московский фестиваль отечественного кино «Московская премьера», конкурс «Арт-линия» — Приз жюри киноклубов
• 7-й фестиваль российского кино в Лондоне — Главный приз «Лондонский лев». В комментарии жюри сказано: «Фильм не только роскошно снят. Это полное драмы и атмосферы исследование человеческих характеров, в котором соединились мощь актёрской игры и богатый кинематографический язык». Председатель жюри Йос Стеллинг добавил: «Это настоящее кино — делающее невидимое видимым, с мощным столкновением противоположностей. Этот фильм тронул мое сердце. Тема гомосексуализма в фильме совершенно не играла для меня никакой роли (даже метафизически). Для меня этот фильм приближается к шедевру исключительно благодаря его кинематографическим качествам».
• 7-й фестиваль «Спутник над Польшей», Варшава — почетный приз «за попытку преодолеть табу, рассказывая о России».
• XIX Международный фестиваль фильмов о правах человека «Сталкер» — приз «Сталкер» за лучший игровой фильм.
• Премия «Белый слон» Гильдии киноведов и кинокритиков России:
  • премия за лучший дебют — фильму «Зимний путь», реж. Сергей Тарамаев и Любовь Львова
  • премия за лучшую мужскую роль второго плана — Евгению Ткачуку
• Номинация на премию «Ника» за лучшую мужскую роль (Евгений Ткачук).
• 15-й фестиваль европейского кино в Лечче (Италия) — приз за лучшую операторскую работу (Михаил Кричман).

Ссылки

• [www.okno-filmfest.ru/index.php?type=preview&area=1&p=articles&id=2&high=%E7%E8%EC%ED%E8%E9%20%EF%F3%F2%FC «Окно в Европу»: Прогноз на завтра]. Окно в Европу. Проверено 15 августа 2013.
• [tvrain.ru/articles/avtory_filma_zimnij_put_kotoryj_mogut_lishit_prokatnoj_litsenzii_glavnyj_geroj_on_dazhe_ne_gej_emu_prosto_nravitsja_eta_tusovka-350362/?autoplay=false Авторы фильма «Зимний путь», который могут лишить прокатной лицензии: главный герой, он – даже не гей. Ему просто нравится эта тусовка]. Дождь. Проверено 25 ноября 2013.

Отрывок, характеризующий Зимний путь (фильм)

В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.


Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»