Зимняя Спартакиада народов СССР 1962

I зимняя Спартакиада народов СССР — проходила в Свердловске в марте 1962 года, Бакуриани (Грузинская ССР), Ленинграде.

В общей сложности участниками Спартакиады стали 10 миллионов советских спортсменов.

В финальной части соревнований в Свердловске участвовало около 1000 спортсменов из 10 союзных республик, 400 спортсменов получили звания мастера спорта СССР. Чемпион Спартакиады одновременно получал звание Чемпиона СССР.

Церемонии открытия и закрытия состоялись на Центральном стадионе в Свердловске.

На Центральном стадионе соревновались конькобежцы, победы одержали Е.Гришин (Москва, "Вооруженные силы", дважды на дистанциях 500 и 1500 м, с результатами 41,4 сек. и 2 мин. 14 сек. соотв.), В.Косичкин (Москва, "Динамо", 5000 м, 7 мин. 59,4 сек.), Казимир Русак (РСФСР, "Труд", 10000 м, 18.06,9), И.Ворони­на (Москва, "Динамо", трижды на 500, 1000 и 1500 м, 46,6 сек., 1 мин. 37,3 сек. и 2.30,2 соотв.), Л. Скобликова и Лия Ляпунова ( обе - РСФСР, "Трудовые резервы", поделили 1-е место на дистанции 3000 м, с результатом 5 мин. 34,8 сек.). На Уктусских горах победили лыжницы Алевтина Колчина (на дистанции 10 км, время 35 мин. 32 сек.) и М. Гусакова. На дистанции 30 км у мужчин с общего старта выиграл Иван Утробин (Москва), опередивший всего на 4 секунды Евгения Рудковского (Москва). В Бакуриани, в скоростном спуске выиграла чемпионка СССР Корзухина. В слаломе неожиданно выиграл Ибрагим Джангабеков (Бакуриани), при этом упали неоднократный чемпион СССР Александр Филатов, а также Борис Карташов. В Ленинграде, в фигурном катании чемпионами стали В.Мешков (Москва), Т.Братусь (Ленинград), Л.Белоусова и О.Протопопов (Ленинград).

Победу в командном зачете одержала команда Москвы.

Отрывок, характеризующий Зимняя Спартакиада народов СССР 1962

Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.