Зимрок, Фриц

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Фриц Зи́мрок, настоящее имя Фри́дрих А́вгуст Зи́мрок (нем. Fritz Simrock, 2 января 1837, Бонн — 20 августа 1901, Лозанна) — крупный немецкий музыкальный издатель последней четверти XIX века, известный прежде всего тем, что у него были опубликованы большинство произведений И. Брамса и А. Дворжака.

Фирма «Н. Зимрок» была основана ещё в 1893 году его дедом Николаусом Зимроком. После обучения в Бонне, 1 января 1870 года Фриц унаследовал её от своего отца Петера Йозефа. Осенью того же года он перевёл её из Бонна в Берлин, затем реорганизовал в товарищество. У Зимрока издавались виднейшие композиторы того времени, в том числе И. Брамс (почти все произведения соч. 16—120), М. Брух, А. Дворжак, И. Штраус-сын. Отношения Зимрока с Брамсом были очень тёплые и дружеские — они даже ездили отдыхать вместе. Именно по рекомендации Брамса Зимрок познакомился с молодым Дворжаком. Он заказал ему «Славянские танцы», принёсшие композитору подлинную известность.[1] Брамсу он платил охотно за всё подряд, а у Дворжака иногда отказывался публиковать оркестровые сочинения. Вовлечённость издателя в жизнь музыкантов была столь велика, что известный скрипач Й. Иоахим подозревал его в любовной связи со своей женой Амалией.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4603 дня] Брамс написал письмо в защиту её невиновности, и оно использовалось в качестве доказательства в 1879 году на бракоразводном процессе Иоахимов. После смерти Фрица издательство перешло к его племяннику Гансу Зимроку.

Супруга Зимрока Клара Франциска Анжелика Юбертина (нем. Clara Franzisca Angelica Hubertina, 22 июня 1839, Бонн — 30 апреля 1928, Берлин), урождённая Хейман (Heimann), происходила из семьи парфюмеров Фарина. Она была известна всем многочисленным клиентам мужа благодаря устраиваемым ею утренним и вечерним приёмам.

Напишите отзыв о статье "Зимрок, Фриц"



Примечания

  1. А. Кенигсберг. [www.belcanto.ru/or-dvorak-melodies.html Антонин Дворжак. Цыганские мелодии (ор. 55)]. Проверено 6 февраля 2011. [www.webcitation.org/698h8C0MB Архивировано из первоисточника 14 июля 2012].

Литература


Отрывок, характеризующий Зимрок, Фриц

– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.


Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.