Зингер, Ханс

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Зингер, Ханс
Hans Wolfgang Singer
Дата рождения:

29 ноября 1910(1910-11-29)

Дата смерти:

26 февраля 2006(2006-02-26) (95 лет)

Страна:

Германия
Великобритания

Научная сфера:

экономика

Альма-матер:

Кембриджский университет

Научный руководитель:

Йозеф Шумпетер

Известен как:

один из авторов гипотезы Пребиша—Зингера[en]

Ханс Зингер (англ. Hans Wolfgang Singer; 29 ноября 1910, Эльберфельд — 26 февраля 2006, Брайтон) — британский экономист, один из авторов гипотезы Пребиша—Зингера[en].





Биография

Ханс родился 29 ноября 1910 года в городке Эльберфельд, пригороде Вупперталя, в еврейской семье. Поначалу Ханс хотел учиться на медика как и его отец Генрих Зингер, который в Первую мировую войну служил в медицинских войсках Германии и получил Железный крест, вернувшись с войны с подорванным здоровьем. Его мать Антония Спирс была необразованна, но с большим интеллектуальным интересом к жизни[1].

После посещения лекций Йозефа Шумпетера в Бонне Ханс решил стать экономистом. В 1929 году поступил в Боннский университет, а в 1932 году получил степень бакалавра экономики. Магистерскую диссертацию начал под руководством Артура Шпитгофа.

После прихода к власти нацистов в 1933 году, эмигрировал в Цюрих, затем в Стамбул, где написал письмо Й. Шумпетеру, спрашивая у него совета. Через месяц пришло письмо от Р. Кана, с приглашением пройти собеседование в Королевском колледж при Кембриджском университете, где была учреждена стипендия для беженцев. В Великобритании он получил статус беженца, а в марте 1934 года поступил в Кембриджский университет, где учился под руководством Дж. Кейнса, в 1936 году получил степень доктора[1].

Преподавательскую деятельность начал в 1938 году в Манчестерском университете, а в 1940 году опубликовал первую свою книгу «Безработица и безработные». В апреле 1940 года Дж.Кейнс помог избежать депортации как вражеским иностранцам Зингеру вместе с другими немецкими экономистами. Дж. Кейнс помог рекомендацией для получения паспорта гражданина Соединенного королевства в 1946 году, а также рекомендовал его в Министерство городского и сельского планирования. В 1947 году преподавал в университете Глазго.

В 1947 году был приглашён в новый экономический отдел ООН в Нью-Йорке, где проработал до 1969 года, активно консультировал правительства развивающихся стран, различные международные организации. С 1969 года работал профессором в Сассекском университете[en], где в 1990 году становится почетным доктором, а также почетным доктором университета Глазго, в университетах Аргентины, Австрии, Португалии[1].

Сэр Ханс Зингер скончался в Брайтоне в возрасте 95 лет[1].

Основной вклад в науку

Зингер наиболее известен как автор гипотезы Пребиша—Зингера[en], согласно которой условия мировой торговли (соотношение динамики цен на сырье и продукцию обрабатывающей промышленности) с течением времени неизбежно изменяются таким образом, что основные выгоды от международной торговли извлекают страны-производители конечной продукции, тогда как сырьевые экономики, импортирующие эту продукцию, неизбежно ухудшают своё положение. Условия, определяющие соотношение роста цен на сырье и конечные товары, получили название «условия торговли» (terms of trade, обычно не переводится). Гипотеза Зингера—Пребиша была сформулирована для «идеальной» рыночной экономики, не учитывала влияние политических факторов (см. Нефтяной кризис), и поэтому её истинность остается предметом дискуссии. В августе 2013 года МВФ опубликовал результаты исследований рынков сырья с 1650 года, которые подтвердили гипотезу Зингера-Пребиша: в долгосрочной перспективе цены на любой вид сырья снижаются по сравнению с ценами на промышленные товары[2].

В 1964 году Зингер предложил впервые использовать сбалансированный рост осуществляется посредством несбалансированных инвестиций в рамках теории «большого толчка: увеличение производительности труда в сельском хозяйстве и в традиционных экспортных отраслях за счёт импортозамещения и развития собственной производственной и социальной инфраструктуры, что позволит дать толчок для развития всей экономики и создать самоподдерживающий рост[3].

Награды

Библиография

Напишите отзыв о статье "Зингер, Ханс"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 Toye J. [johntoyedotnet.files.wordpress.com/2012/02/hanssingersdebtstoschumpeter2006.pdf Hans Singer’s Debts to Schumpeter and Keynes] // Cambridge Journal of Economics. — 2006. — № 30. — С. 819–833. — DOI:10.1093/cje/bel033.
  2. Arezki R., Hadri K., Loungani P., Rao Y. [www.imf.org/external/pubs/ft/wp/2013/wp13180.pdf Testing the Prebisch-Singer Hypothesis since 1650: Evidence from Panel Techniques that Allow for Multiple Breaks] (англ.). imf.org. Проверено 14 марта 2016.
  3. Нуреев Р.М. [vk.com/doc-101382510_416591806 Экономика развития: модели становления рыночной экономики]. — М.: Норма. — 2008. — С. 26-37. — ISBN 978-5-468-00159-2.

Отрывок, характеризующий Зингер, Ханс

– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.


Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.


Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.