Зиндан
Зиндан (от персидского زندان, zindân — «тюрьма») — традиционная подземная тюрьма-темница в Средней Азии.
История
Слово образовано от слов зина — «преступление, нарушение» и дан — «помещение, вместилище».[1]
В современном значении, используемом в журналистике, зиндан — земляная тюрьма, яма, подвал для содержания должников, заложников, кровников в Чечне. В чеченском языке и в других языках народов Кавказа нет слова зиндан в значении «тюрьма, яма, подвал». Но медийный образ «чеченский зиндан» возник и укоренился в период второй чеченской кампании. В литературе и путевых заметках о чеченской войне это — замаскированный и укреплённый подвал-бомбоубежище, в котором при случае могли укрываться при артиллерийском обстреле или авианалёте сами хозяева дома[2].
Напишите отзыв о статье "Зиндан"
Примечания
Ссылки
- [www.vokrugsveta.ru/photo/thumbnails/1024/3249.jpg Средневековый зиндан в Дербенте.]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Зиндан
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
