Златарский, Васил

Васил Николов Златарский
болг. Васил Николов Златарски
Место рождения:	Тырново, Османская империя
Место смерти:	София, Болгария
Научная сфера:	история, археология
Альма-матер:	Санкт-Петербургский университет

Васил Николов Злата́рский (болг. Васил Николов Златарски, 14 ноября 1866, Тырново, Османская империя — 15 декабря 1935, София, Болгария) — крупнейший болгарский историк-медиевист и археолог, знаменитый своим трёхтомным трудом «История Болгарского государства в Средние века». Окончил Санкт-Петербургский университет, ректор Софийского университета.

Биография

Родился в семье учителя Николы Златарчето, видного деятеля просветительского и церковно-национального движения. Его братьями были Георгий (геолог), Стефан (офицер) и Александр (экономист). Начальное образование получил в Петропавловской семинарии в Тырново (окончил здесь три класса). Из-за ранней смерти отца Васил перебрался к своему брату в Петербург, где в 1887 году окончил Первую классическую гимназию. После окончания гимназии вопреки желанию родственников, Васил поступил на исторический факультет Петербургского университета, где в сотрудничестве с А. А. Васильевым, В. И. Ламанским, В. Г. Васильевским приступил к углубленному изучению болгарского средневековья. В 1891 году он окончил университет, защитив кандидатскую диссертацию на тему: «Письма Константинопольского патриарха Николая Мистика к болгарскому царю Симеону».

В 1893 году В. Златарский был направлен в Берлин для прохождения специализации по археологии. В 1895 году он вернулся в Болгарию и с 1 октября 1895 года начал работать в качестве преподавателя мужской гимназии в Софии. Он также был командирован в качестве лектора в Высшее училище (ныне — Софийский университет). С 1 сентября 1897 года В. Златарский становится доцентом кафедры болгарской истории Высшего училища, с 1 января 1901 — экстраординарным профессором. После преобразования училища в Софийский университет (1904) В. Златарский становится заведующим кафедрой болгарской истории. С 1 января 1906 года — ординарный профессор. Читал в университете следующие общие и специальные курсы: история Болгарии (от основания первого Болгарского царства до XVII века), болгарская историография, источники богомильского вероучения, византийские хронисты как источник по истории Болгарии, ответы папы Николая I на вопросы болгар, «История славяноболгарская» отца Паисия и её источники, положение болгар в годы турецкого владычества, история Румынии, история Сербии. Как специалист по средневековой болгарской истории Златарский приглашался для преподавания в ряд высших учебных заведений Софии: Военную академию, Духовную семинарию, Балканский ближневосточный институт. Являлся членом многочисленных обществ и клубов.

С 1900 года — действительный член Болгарского общества ревнителей знаний (в 1911 г. переименовано в Болгарскую Академию наук, БАН).

В 1900—1921 гг. — секретарь БАН.

1906—1907 гг. и в 1919—1920 гг. был деканом историко-филологического факультета Софийского университета.

1913—1914 гг. и 1924—1925 гг. — ректор Софийского университета.

В 1916 году, в самый разгар Первой мировой войны, профессор Васил Златарский принял участие в научно-разведывательной миссии на территории Македонии и Поморавии, организованной штабом действующей армии. Своё путешествие "профессор поручик В. Н. Златарский" описал в докладе «Пътуване на професор Васил Златарски из Македония, 1916 г.».

1921—1926 гг. — председатель историко-филологического отделения БАН.

С 1921 года — вице-президент БАН.

Действительный член Русского археологического института в Константинополе (1899), Московского археологического общества (1899), финно-угорского содружества в Гельсингфорсе, Общества истории и древностей российских при Московском университете (1904), Болгарского археологического института (1910), член-корреспондент Российской Академии наук в Санкт-Петербурге (1911), Чешской Академии науки и искусств в Праге (1911), Югославской Академии науки и искусств в Загребе (1929), School of Slavonic Studies при Лондонском университете (en) (1925), Венгерского ученого общества в Будапеште (1928), Исторического общества в Нови-Сад, почётный член Института Кондакова в Праге, honoris causa славянской филологии Харковского университета (1907).

В 1911—1935 — председатель Болгарского исторического общества. Представлял болгарскую историческую науку на многочисленных международных встречах и конгрессах (в Москве, Загребе, Праге, Афинах и др.) После смерти академика Златарского (1935) Софийский университет и БАН получили соболезнования практически от всех университетов и академий Европы.

Важнейшие работы

• Писмата на византийския император Романа Лакапина до българския цар Симеон (1894)
• Българска история. Лекции (1902)
• Юрий Ив. Венелин и значението му за българите 1802—1902 (1902)
• Студии по българска история (1903)
• Имали ли са българите своё летоброене (1911)
• Договорът на княза Иванко, син Добротичев с генуезците 1387 (1911)
• История българите от появата им в Европа до основаването на българското царство на Балканския полуостров, Годишник на Софийския университет. Историко-филологически факултет, 10-11, 1914, с. 1-112
• Посланието на Цариградския патриарх Фотий до българския княз Борис в славянски превод (1917)
• Vasil Slatarski, Geschichte der Bulgaren I: Von der Gründung des bulgarischen Reiches bis zur Türkenzeit (679—1396) / Bulgarische Bibliothek 5, Leipzig 1918
• История на българската държава през Средните векове. Т.1 Първо българско царство. Ч.1 Епоха на хуно-българското надмощие (679—852), С. 1918, 3 изд. С. 1970, Ч.2 От славянизацията на държавата до падането на Първото царство (852—1018), С. 1927; 2 изд. С. 1971; Т. 2 България под Византийско владичество (1018—1187), С. 1934, С. 1972; Т.3 Второ българско царство. България при Асеновци (1187—1280), С. 1940, 2 изд. С. 1971—1972
• Нова политическа и социална история на България и Балканския полуостров (1921)
• Политическата роля на Софроний Врачански през Руско-турската война 1806—1812 (1925)
• Политическото положение в Северна България през XI и XII век / Известия на Българското историческо дружество, 9 (1929), с. 1-50
• Избрани съчинения в 4 тома Т.1 1972, Т. 2 1984

Литература

• Сборник в чест на Васил Златарски, С. 1925
• Петър Ников, Васил Н. Златарски (с библиография) // Известия на българското историческо дружество. 14-15, 1937, с. 1-27
• Креса Златарска-Тодорова, Баща ми Васил Златарски, С. 1975
• Мария Велева, Н. Васил Златарски като историк на българската историческа наука // Известия на Българското историческо дружество, 32, 1978, с. 305—313
• Димитър Ангелов, Златарски, Васил Николов // Кирило-Методиевска енциклопедия, Т. 1, С. 1985, с. 722—725

Ссылки

Труды

• [www.promacedonia.org/vz1a/index.html История на българската държава през средните векове. Том I., История на Първото българско царство. Част I. Епоха на хуно-българското надмощие (679—852)] София 1918
• [www.promacedonia.org/vz1b/index.html История на българската държава през средните векове. Том I. История на Първото българско царство. Част II. От славянизацията на държавата до падането на Първото царство (852—1018)] София 1927
• [www.promacedonia.org/vz2/index.html История на българската държава през средните векове. Том II. България под византийско владичество (1018—1187)] София 1934
• [macedonia-history.blogspot.com/2006/10/115-1929.html Как са писали македонците преди 115 години?] в: сп. «Македонски преглед», година V, 1929, книга І, стр. 117—120.
• [macedonia-history.blogspot.com/2008/10/1916.html Пътуване на профессор Васил Златарски из Македония, 1916 г.]

О нём

• Златарский, Златарски Васил Николов // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-50524.ln-ru Профиль В.Н. Златарского] на официальном сайте РАН
• [www.hist.msu.ru/Byzantine/XIXsession_thes.pdf Герд, Л., Николов, А. О проекте участия В. Н. Бенешевича в Софийском конгрессе византинистов 1934 г. — В: Российское византиноведение. Традиции и перспективы. Тезисы докладов XIX Всероссийской научной сессии византинистов Москва 27-29 января 2011. Москва, 2011, 68-71]
• [www.academia.edu/7084202/%D0%9D%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B2_%D0%90._%D0%A4%D0%B0%D0%BA%D1%82%D0%B8_%D0%B8_%D0%B4%D0%BE%D0%B3%D0%B0%D0%B4%D0%BA%D0%B8_%D0%B7%D0%B0_%D1%81%D1%8A%D0%B1%D0%BE%D1%80%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%B5%D0%B7_893_%D0%B3%D0%BE%D0%B4%D0%B8%D0%BD%D0%B0._-_%D0%92_%D0%91%D1%8A%D0%BB%D0%B3%D0%B0%D1%80%D0%B8%D1%8F_%D0%B2_%D1%81%D0%B2%D0%B5%D1%82%D0%BE%D0%B2%D0%BD%D0%BE%D1%82%D0%BE_%D0%BA%D1%83%D0%BB%D1%82%D1%83%D1%80%D0%BD%D0%BE_%D0%BD%D0%B0%D1%81%D0%BB%D0%B5%D0%B4%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE._%D0%9C%D0%B0%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B8%D0%B0%D0%BB%D0%B8_%D0%BE%D1%82_%D0%A2%D1%80%D0%B5%D1%82%D0%B0%D1%82%D0%B0_%D0%BD%D0%B0%D1%86%D0%B8%D0%BE%D0%BD%D0%B0%D0%BB%D0%BD%D0%B0_%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D1%84%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%BD%D1%86%D0%B8%D1%8F_%D0%BF%D0%BE_%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%8F_%D0%B0%D1%80%D1%85%D0%B5%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D1%8F_%D0%B8_%D0%BA%D1%83%D0%BB%D1%82%D1%83%D1%80%D0%B5%D0%BD_%D1%82%D1%83%D1%80%D0%B8%D0%B7%D1%8A%D0%BC_%D0%9F%D1%8A%D1%82%D1%83%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%B5_%D0%BA%D1%8A%D0%BC_%D0%91%D1%8A%D0%BB%D0%B3%D0%B0%D1%80%D0%B8%D1%8F_-_%D0%A8%D1%83%D0%BC%D0%B5%D0%BD_17-19._05._2012_%D0%B3._%D0%A1%D1%8A%D1%81%D1%82._%D0%A2._%D0%A2%D0%BE%D0%B4%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B2._%D0%A8%D1%83%D0%BC%D0%B5%D0%BD_2014_229-237 Николов, А., Факти и догадки за събора през 893 година. — В: България в световното културно наследство. Материали от Третата национална конференция по история, археология и културен туризъм «Пътуване към България» — Шумен, 17-19. 05. 2012 г. Съст. Т. Тодоров. Шумен, 2014, 229—237]
• Безверха В. М. [istznu.org/dc/file.php?host_id=1&path=/page/issues/43/42.pdf Формування життєвого та наукового світогляду В.Н. Златарски] // Наукові праці історичного факультету Запорізького національного університету. — Запоріжжя: ЗНУ, 2015. — Вып. 43.

Отрывок, характеризующий Златарский, Васил

«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.