Златогоров, Семён Иванович
| Семён Иванович Златогоров | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: |
СССР |
| Научная сфера: | |
| Место работы: |
Институт микробиологии и иммунологии имени И.И. Мечникова Академии медицинских наук Украины. |
Семён Иванович Златогоров (20 апреля (2 мая) 1873, Берлин — 17 марта 1931, Ленинград) — советский микробиолог, эпидемиолог и инфекционист, член-корреспондент АН СССР (1929).
Биография
В 1897 закончил Военно-медицинскую академию. Специализировался по микробиологии у Ильи Мечникова. С 1911 профессор Психоневрологического института, в 1920—1924 профессор Военно-медицинской академии и Ленинградского женского медицинского института. В 1924—1929 руководитель 1-го Украинского санитарно-бактериологического института им. И. И. Мечникова (Харьков), с 1929 директор профилактического института Военно-медицинской академии.
Осенью 1930 года провёл обследование санитарно-эпидемиологического состояния рабочих поселков комбината "Апатит", где началась эпидемия кори и брюшного тифа. После поданного им отчета, содержащего негативную оценку состояния условий жизни и быта рабочих, был освобожден от всех занимаемых им должностей и уволен с военной службы. 19 декабря 1930 г. Златогоров был арестован ОГПУ по обвинению во вредительской деятельности в составе контрреволюционной организации врачей-микробиологов и помещен в "Кресты". В начале февраля 1931 года у него началось серьезное урологическое заболевание, 16 марта его перевели в городскую больницу им. Первухина, где через день он умер[1].
Похоронен на Новодевичьем кладбище в Ленинграде (Санкт-Петербурге).
Научная деятельность
Основные труды посвящены переменчивости микробов, изучение которой дало Златогорову возможность использовать для приготовления вакцин микробные штамми, что владеют наибольшей иммуногенностью. Впервые задался вопросом о приготовлении ассоциируемых вакцин.
Разрабатывал вопрос этиологии и профилактики кори и скарлатины, занимался изучением механизмов развития чумы и холеры. Организатор и участник экспедиции по борьбе с чумой, холерой и другими инфекциями в Астраханской губернии (1899), на Дону (1902), в Иране (1904), Китае (1911) и др.
Труды
- Вакцинотерапия в медицине, — Харьков, 1923;
- Учение о микроорганизмах, ч. 1-3, — П., 1916—1918;
- Учение об инфекции и иммунитете, — Харьков, 1928;
- Курс инфекционных заболеваний, т. 1-2, — Москва — Ленинград, 1932—1935.
Напишите отзыв о статье "Златогоров, Семён Иванович"
Литература
- Коган-Ясный В., Профессор С. И. Златогоров, «Хроника здравоохранения», 1928, № 7-8, с. 5-6.
Примечания
- ↑ [www.arctic.org.ru/2002/zlato_26.htm Последняя командировка Семена Ивановича Златогорова]
Ссылки
- Златогоров Семён Иванович // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
- [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-50526.ln-ru Профиль Семёна Ивановича Златогорова] на официальном сайте РАН
Отрывок, характеризующий Златогоров, Семён Иванович
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
