Златопоясничная амадина[1] (лат. Lonchura kelaarti) — птица семейства вьюрковых ткачиков отряда воробьинобразных.
Внешний вид
Длина птиц 12 см. Вид включает в себя три географические формы. Птицы незначительно отличаются окраской оперения нижней части тела. Верхняя часть тела у них коричневая со светлыми штрихами-пестринами, верх головы темнее. Верхние кроющие хвоста блестящие жёлто-оранжевые. Лоб, сторона головы, горло и зоб до верхней части груди почти чёрные. Вся остальная нижняя часть тела от жёлто-коричневого до охристо-красного цвета. Рулевые чёрные. Радужка коричневая, надклювье почти чёрное, подклювье серо-голубое, ноги серые.
У птиц одной формы нижняя часть корпуса светло-коричневая с чёрными поперечными полосками, на надхвостье имеется белое пятно. У птиц другой формы — нижняя часть тела тёмно-красно-охристая без поперечных полосок. Птицы третьей формы имеют желтовато-коричневый цвет оперения нижней части тела.
Распространение
Обитают в Шри-Ланке (первые две формы) и на юге Индии.
Образ жизни
Живут уединённо в высоких горах на лесных полянах, просеках и на опушках лесов.
Размножение
Самка откладывает 3-8 белых яиц. Птенцы появляются через 16-17 дней.
Напишите отзыв о статье "Златопоясничная амадина"
Примечания
Литература
- Жердев Э. С. Пернатая радуга: Справочное пособие. — М.: Лесная промышленность, 1988. — С. 181—183 ISBN 5-7120-0084-9
Отрывок, характеризующий Златопоясничная амадина
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
