Златоустовская операция

Златоустовская операция
Основной конфликт: Гражданская война в России
Дата	24 июня – 13 июля 1919 года
Место	Урал
Итог	Основная цель (окружение и уничтожение Западной армии) силами РККА не достигнута
Противники
РККА Русская армия
Командующие
М. Н. Тухачевский К. В. Сахаров
Силы сторон
29 тыс. штыков и сабель 90 орудий 500 пулемётов 3 бронепоезда 14 тыс. штыков и сабель 93 орудия 370 пулемётов 3 бронепоезда
Потери
неизвестно свыше 3 тыс. пленных

Златоустовская операция — наступательная операция 5-й армии Восточного фронта РККА против сил Восточного фронта Русской армии, проходившая в июне — июле 1919 года. Составная часть контрнаступления Восточного фронта.

Планирование и ход операции

Наступление Красной армии началось 24 июня после окончания успешной для неё Уфимской операции. 24—25 июня 26-я и 27-я стрелковые дивизии красных форсировали реку Уфа. 27-я дивизия стала с боями продвигаться по Бирскому тракту. 26-я дивизия без боёв наступала по долине реки Юрюзань и 2 июля вышла к позиции белых у села Насибаш, где развернулись ожесточённые бои. Белые практически окружили 26-ю дивизию, но 5 июля с севера к Насибашу подошла 27-я дивизия красных и после трёхдневных боёв войска белых были отброшены на рубеж Куса — Бердяуш — Сатка. В это же время к указанному рубежу подошли с юга 24-я стрелковая дивизия, до этого взявшая Белорецкий и Тирлянский заводы, а также (с севера) 35-я стрелковая дивизия. Совместными ударами 10—12 июля они прорвали оборону белых и 13 июля заняли Златоуст.

Благодаря успешно проведённой операции РККА заняла важнейшие горнопромышленные центры Южного Урала и получила возможность дальнейшего наступления на восток (Челябинская операция).

Литература

• Гражданская война в США — Йокота / [под общ. ред. Н. В. Огаркова]. — М. : Военное изд-во М-ва обороны СССР, 1979. — 678 с. — (Советская военная энциклопедия : [в 8 т.] ; 1976—1980, т. 3).</span>
• Гражданская война и иностранная интервенция в СССР. М., 1983

Отрывок, характеризующий Златоустовская операция

Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
– Так таки и не пошло дальше, чем «Сергей Кузьмич»? – спрашивала одна дама.
– Да, да, ни на волос, – отвечал смеясь князь Василий. – Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич… Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей … всхлипывания… Ку…зьми…ч – слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.
– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»