Зловещий лунный свет

Зловещий лунный свет
Bad Moonlight
Автор:	Роберт Стайн
Жанр:	ужасы, фантастика
Язык оригинала:	английский
Оригинал издан:	1995
Переводчик:	Е. Кушнарёва
Серия:	Улица Страха
Выпуск:	1995
Страниц:	256
Носитель:	книга
ISBN:	0-671-89424-2
Предыдущая:
Следующая:	Новогодняя вечеринка

Зловещий лунный свет (англ. Bad Moonlight) — книга американского писателя Р. Л. Стайна, опубликованная в 1995 году в серии Fear Street Super Chiller. В России она была опубликована в 2003 году издательством АСТ.

Сюжет

Книга делится на пролог и три части.

Пролог

Даниэлла с братом Клиффом и тётей Маргарет совершает покупки в магазине. Из-за кондиционера в нём становится очень холодно. Даниэлла путается в одинаковых проходах и теряет чувство реальности. Она слышит крик Клиффа и понимает, что разорвала упаковку с говядиной и ест сырое мясо.

Часть первая. Песни

Даниэлла вступает в рок-группу, у которой пока нет ни названия, ни единой песни. Её лидер — Билли Дарк. Кит Крейген — администратор, Каролина играет на синтезатере, а Ди — солистка. Даниэлла смещает её и становится второй солисткой. Даниэлла сдружилась с Каролиной, но Ди её дико ненавидит и не упускает случая это показать.

Три года назад в автомобильной аварии погибли родители Даниэллы. Она уверена, что их исполосовало о камни, хотя никто ей об этом не говорил, а тела родителей она не видела. Тётя Маргарет опекает Даниэллу, но когда та заводит разговор о родителях, тётя быстро меняет тему. После аварии Даниэлла часто видела ужасные галлюцинации и поэтому ходила к доктору Муру. Сейчас видений стало меньше, но она всё равно ходит к доктору.

Группа в полном составе едет в фургоне и придумывает название. Джоуи неровно водит машину, и у Даниэллы возникает галлюцинация, будто фургон слетел с обрыва. Вскоре все поселяются в отель. Ночью Кит и Даниэлла целуются, однако девушка ненамеренно кусает Кита. Утром она исполняет песню «Зловещий лунный свет», слова которой сами пришли ей в голову. Всем членам группы эта песня очень нравится, и они решают исполнить её на концерте, который состоится вечером в этот же день.

Даниэлла едет к доктору Муру и рассказывает обо всём, но тот очень просто всё объясняет. «Возможно, Кит сделал какое-то неловкое движение… Я сомневаюсь, чтобы ты вела себя жестоко» — говорит он. К вечеру она приезжает к группе и исполняет песню «Зловещий лунный свет», которая становится настоящим хитом. Позже ночью она обнаруживает, что Джоуи пропал. Все члены группы безуспешно ищут его, а потом обнаруживают мёртвым в парке.

Часть вторая. Крики

Проходит три недели, а Даниэлла по-прежнему уверена, что это она убила Джоуи. Доктор Мур убеждает её в обратном. Вскоре, в фургоне, Даниэлла сочиняет песню и хочет, тобы её спела Ди. Песня является логическим продолжением первой, «Зловещего лунного света». Смысл этой песни в строчках: «Зловещий лунный свет, удержи меня», а кончается она словами: «Не дай мне убить снова». Ди считает, что Даниэлла обвиняет её в смерти Джоуи, и нападает на неё, но ребята оттаскивают девушку.

Вскоре они приезжают в отель. Ди и Кит о чём-то спорят и уходят. У Даниэллы появляется галлюцинация, будто Ди разрывает Кита на куски. Вскоре Ди и Кит возвращаются. Ночью все, кроме Даниэллы, уходят на прогулку. Девушка остаётся в своей комнате. Из шкафа выходит Ди и говорит, что знает правду о смерти Джоуи, но Даниэлла не хочет её слушать, думая, что Ди сейчас наговорит ей гадостей. Однако появляется Кит, и Ди уходит. Позже Даниэлла слышит вой за окном и у неё снова появляется галлюцинация. На этот раз ей видится мёртвый Билли.

Даниэлла решает временно пожить у своей тёти, чтобы забыть о случившемся. Маргарет тепло к ней отнеслась. Однако Даниэлла услышала, как она говорит с доктором Муром о том, что Даниэлле становится хуже. Девушка решает покопаться в вещах тёти Маргарет, чтобы найти этому объяснение. Она наталкивается на газетную статью: «Неизвестная причина загадочной смерти супружеской пары из Шейдисайда», родителей Даниэллы. Там написано: «Тела супругов были разорваны на части. Они выглядели так, будто над ними поработал дикий зверь».

Часть третья. Завывания

Доктор Мур объясняет Даниэлле, что тётя Маргарет впервые позвонила ему, поскольку была озабочена состоянием Даниэллы. Выходя от него, она встречает Ди и едва не убивает её. Ди уходит из группы, а на её место приходит Шона. Девушка просит Даниэллу принести её бас-гитару, которая лежит на чердаке в сундуке. Там Даниэлла открывает другой сундук и обнаруживает там мёртвую Ди.

Девушка видит, как Билли, Мэри, Бет и Каролина превращаются в оборотней, и убегает от них в лес. Она находит машину и приезжает на ней в город. Она приходит к тёте Каролине и хочет позвонить в полицию, но обнаруживает, что та в сговоре с оборотнями. Тётя говорит, что смерть её родителей была подстроена, а она сама предназначена в невесты вожаку оборотней. Даниэлла решает, что это Билли.

Она убегает к доктору Муру, однако обнаруживает, что она должна стать невестой Кита, сына доктора Мура. Сам доктор на сеансах обрабатывал ей мозг, внушая те ужасные видения. Они идут в лес, чтобы устроить свадьбу. Посередине церемонии Даниэлла превращается в оборотня и убивает Кита, освободя при этом всех участников группы от злых чар.

Отрывок, характеризующий Зловещий лунный свет

Графиня посмотрела на ногти и поплевала, с веселым лицом возвращаясь в гостиную.


В начале июля в Москве распространялись все более и более тревожные слухи о ходе войны: говорили о воззвании государя к народу, о приезде самого государя из армии в Москву. И так как до 11 го июля манифест и воззвание не были получены, то о них и о положении России ходили преувеличенные слухи. Говорили, что государь уезжает потому, что армия в опасности, говорили, что Смоленск сдан, что у Наполеона миллион войска и что только чудо может спасти Россию.
11 го июля, в субботу, был получен манифест, но еще не напечатан; и Пьер, бывший у Ростовых, обещал на другой день, в воскресенье, приехать обедать и привезти манифест и воззвание, которые он достанет у графа Растопчина.
В это воскресенье Ростовы, по обыкновению, поехали к обедне в домовую церковь Разумовских. Был жаркий июльский день. Уже в десять часов, когда Ростовы выходили из кареты перед церковью, в жарком воздухе, в криках разносчиков, в ярких и светлых летних платьях толпы, в запыленных листьях дерев бульвара, в звуках музыки и белых панталонах прошедшего на развод батальона, в громе мостовой и ярком блеске жаркого солнца было то летнее томление, довольство и недовольство настоящим, которое особенно резко чувствуется в ясный жаркий день в городе. В церкви Разумовских была вся знать московская, все знакомые Ростовых (в этот год, как бы ожидая чего то, очень много богатых семей, обыкновенно разъезжающихся по деревням, остались в городе). Проходя позади ливрейного лакея, раздвигавшего толпу подле матери, Наташа услыхала голос молодого человека, слишком громким шепотом говорившего о ней:
– Это Ростова, та самая…
– Как похудела, а все таки хороша!
Она слышала, или ей показалось, что были упомянуты имена Курагина и Болконского. Впрочем, ей всегда это казалось. Ей всегда казалось, что все, глядя на нее, только и думают о том, что с ней случилось. Страдая и замирая в душе, как всегда в толпе, Наташа шла в своем лиловом шелковом с черными кружевами платье так, как умеют ходить женщины, – тем спокойнее и величавее, чем больнее и стыднее у ней было на душе. Она знала и не ошибалась, что она хороша, но это теперь не радовало ее, как прежде. Напротив, это мучило ее больше всего в последнее время и в особенности в этот яркий, жаркий летний день в городе. «Еще воскресенье, еще неделя, – говорила она себе, вспоминая, как она была тут в то воскресенье, – и все та же жизнь без жизни, и все те же условия, в которых так легко бывало жить прежде. Хороша, молода, и я знаю, что теперь добра, прежде я была дурная, а теперь я добра, я знаю, – думала она, – а так даром, ни для кого, проходят лучшие годы». Она стала подле матери и перекинулась с близко стоявшими знакомыми. Наташа по привычке рассмотрела туалеты дам, осудила tenue [манеру держаться] и неприличный способ креститься рукой на малом пространстве одной близко стоявшей дамы, опять с досадой подумала о том, что про нее судят, что и она судит, и вдруг, услыхав звуки службы, ужаснулась своей мерзости, ужаснулась тому, что прежняя чистота опять потеряна ею.
Благообразный, тихий старичок служил с той кроткой торжественностью, которая так величаво, успокоительно действует на души молящихся. Царские двери затворились, медленно задернулась завеса; таинственный тихий голос произнес что то оттуда. Непонятные для нее самой слезы стояли в груди Наташи, и радостное и томительное чувство волновало ее.
«Научи меня, что мне делать, как мне исправиться навсегда, навсегда, как мне быть с моей жизнью… – думала она.
Дьякон вышел на амвон, выправил, широко отставив большой палец, длинные волосы из под стихаря и, положив на груди крест, громко и торжественно стал читать слова молитвы:
– «Миром господу помолимся».
«Миром, – все вместе, без различия сословий, без вражды, а соединенные братской любовью – будем молиться», – думала Наташа.
– О свышнем мире и о спасении душ наших!
«О мире ангелов и душ всех бестелесных существ, которые живут над нами», – молилась Наташа.
Когда молились за воинство, она вспомнила брата и Денисова. Когда молились за плавающих и путешествующих, она вспомнила князя Андрея и молилась за него, и молилась за то, чтобы бог простил ей то зло, которое она ему сделала. Когда молились за любящих нас, она молилась о своих домашних, об отце, матери, Соне, в первый раз теперь понимая всю свою вину перед ними и чувствуя всю силу своей любви к ним. Когда молились о ненавидящих нас, она придумала себе врагов и ненавидящих для того, чтобы молиться за них. Она причисляла к врагам кредиторов и всех тех, которые имели дело с ее отцом, и всякий раз, при мысли о врагах и ненавидящих, она вспоминала Анатоля, сделавшего ей столько зла, и хотя он не был ненавидящий, она радостно молилась за него как за врага. Только на молитве она чувствовала себя в силах ясно и спокойно вспоминать и о князе Андрее, и об Анатоле, как об людях, к которым чувства ее уничтожались в сравнении с ее чувством страха и благоговения к богу. Когда молились за царскую фамилию и за Синод, она особенно низко кланялась и крестилась, говоря себе, что, ежели она не понимает, она не может сомневаться и все таки любит правительствующий Синод и молится за него.