Злотник, Борис Анатольевич
| Борис Злотник | |
| Борис Анатольевич Злотник | |
| Род деятельности: |
шахматист, педагог, литератор |
|---|---|
| Дата рождения: |
15 октября 1946 (77 лет) |
| Место рождения: |
Перово (город), |
| Гражданство: | |
| Дети: |
сын и дочь |
Борис Анатольевич Злотник (15 октября 1946, Перово, Московская область) — советский и испанский шахматист, международный мастер[1], шахматный теоретик, педагог и литератор. Тренер гроссмейстеров Фабиано Каруаны, Мигеля Ильескаса, Сабрины Вега, Константина Асеева, Анны Ахшарумовой и ряда других известных шахматистов. Один из основателей первого в СССР отделения по подготовке шахматных тренеров с высшим образованием в Государственном институте физкультуры (ГЦОЛИФК). Заведующий кафедрой шахмат РГАФК в 1985—1991, кандидат педагогических наук. Победитель первенства СССР среди студенческой и рабочей молодёжи (1963). Автор ряда увлекательных книг о шахматах. По основной профессии — авиационный инженер[2][3][4].
С 1992 года живёт и работает в столице Испании — Мадриде.
Биография
Родился 15 октября 1946 года[1] в городе Перово Московской области в семье инженера КБ Туполева. Детство прошло в Жуковском Московской области.
В СССР
Свой первый шахматный турнир сыграл в возрасте 12 лет. В 1963 познакомился с Михаилом Ботвинником и получил у него несколько уроков, в Школе Ботвинника познакомился и с 12-летним Анатолием Карповым. В 1963 году к Злотнику приходит первый успех: 16-летний Борис выигрывает первенство СССР среди студенческой и рабочей молодёжи. В 1968, будучи студентом МАИ, стал мастером спорта СССР. В звании лейтенанта служил в Ракетных войсках стратегического назначения. Трудовую деятельность начал инженером. Наивысшего спортивного успеха достиг в отборочном соревновании на первенство Москвы 1968 года, разделив 1-3 места с будущими гроссмейстерами Борисом Гулько и Игорем Зайцевым.
С 1975 года по совету Марка Дворецкого стал одним из первых в стране шахматных профессионалов. Вместе с Григорием Гольдбергом стоял у истоков вузовской системы подготовки тренерских кадров в СССР. Старший преподаватель шахматного отделения ГЦОЛИФК, с 1985 по 1991 год — заведующий кафедрой шахмат, на этом посту преемник гроссмейстера Николая Крогиуса[5]. В советский период карьеры как тренер работал с гроссмейстерами Константином Асеевым, Андреем Соколовым, Анной Ахшарумовой. В 1970-1980-х годах Злотник — один из сильнейших в СССР игроков по молниеносной игре в шахматы. Победитель открытого чемпионата Москвы по блицу.
Вместе с тем, к сокращению контроля времени на обдумывание в классических шахматах относится негативно, полагая, что это выхолащивает творческую сущность шахматной игры[2]. В советский период педагогической деятельности приобрёл репутацию сильного шахматного методиста, исследователя различных компонентов шахматного мастерства, прежде всего в середине игры — в миттельшпиле. В шахматных кругах распространилась крылатая фраза: «Иной мастер чувствует позицию, а Злотник знает её»[2][4].
В 1985 году защитил кандидатскую диссертацию по педагогике. Первым в мире Злотник публично обратил внимание, что углублённое изучение шахмат в детском и подростковом возрасте может негативно влиять на общее психическое развитие личности[6][7].
В Испании
В 1992 году Злотник после долгих размышлений и колебаний эмигрировал из России в Испанию. К этому шагу его подтолкнуло отсутствие в тот период достойного заработка для шахматных профессионалов в новой России, систематическая обструкция, которой он в силу ряда обстоятельств подвергался на родине со стороны спортивных чиновников, длительные проволочки с оформлением его выездных документов в аппарате РГАФК и Госкомспорта СССР, из-за чего Злотник впервые побывал за границей в возрасте 43 лет. В Испании же Злотник получил к началу 1990-х годов известность как тренер-методист выездной школы Гарри Каспарова и как тренер испанского гроссмейстера М.Ильескаса, выигравшего крупный турнир в Линаресе в 1992 году. Свой тренерский авторитет упрочил во время работы с итальянцем Фабио Каруаной, шахматное становление которого происходило под наставничеством Злотника. Тренировал Сабрину Вега, лидера женской сборной Испании.
Участвует в работе шахматной школы М.Ильескаса, которая проводит занятия различного уровня с широким использованием современных технологий, выпускает один из двух испанских шахматных журналов, а также организует ряд соревнований по Интернету, в том числе первенство Испании среди школьников[2].
В Испании много работает в качестве тренера с детьми. Автор публикаций об уникальном опыте преподавания шахмат в испанских школах[8].
Спортивная карьера Злотника продолжалась с 1963 по 2005 год[1].
Автор ряда книг по теории и практике шахматной игры[4]. Владеет английским и испанским языком. В прессе отмечаются также кулинарные способности Злотника[2].
Несмотря на два десятилетия, прожитых в Испании, Злотник уверен, что в мире существует лишь одна концептуальная система подготовки высококвалифицированных шахматистов, одна шахматная школа — советская[2][9].
Семья
Был неоднократно женат, имеет сына и дочь[2].
Книги и крупные публикации
- Котов А.А., Злотник Б.А. Как стать гроссмейстером. М. ФиС, 1985
- Злотник Б.А. Типовые позиции миттельшпиля. М. ФиС, 1986
- Злотник Б.А. Как рождаются дебютные новинки[10]
- Злотник Б.А. Французская защита. Монография.
- Злотник Б.А. Испанский предмет. Шахматы для детей от 0 до 14 лет, родителей и педагогов[8]
Напишите отзыв о статье "Злотник, Борис Анатольевич"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.chessgames.com/player/boris_a_zlotnik.html The chess games of Boris A Zlotnik]. [www.webcitation.org/6I1mUtdI1 Архивировано из первоисточника 11 июля 2013].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 [chesspro.ru/_events/2011/kashtanov1_int.html ChessPro | Интервью. Борис Злотник]. [www.webcitation.org/6I1mVjV5F Архивировано из первоисточника 11 июля 2013].
- ↑ [www.chess-events.org/ru_RU/kafedra_tim.html Igor GLEK / Глек И. — Специализация теории и методики шахмат]. [www.webcitation.org/6I1mXALyO Архивировано из первоисточника 11 июля 2013].
- ↑ 1 2 3 [webchess.ru/ebook/18.html Злотник Борис Анатольевич > «Типовые позиции миттельшпиля» > Шахматная библиотека > Шахматный портал webchess — бесплатный шахматный сервер]. [www.webcitation.org/6I1mYWOvQ Архивировано из первоисточника 11 июля 2013].
- ↑ [chess.sportedu.ru/info Информация | Специализация Шахматы]. [www.webcitation.org/6I1maS39q Архивировано из первоисточника 11 июля 2013].
- ↑ Злотник Б. А. Комплекс диагностических методик как средство совершенствования профессионально-педагогической подготовки тренеров по шахматам : дис. … канд. пед. наук / Злотник Борис Анатольевич; ГЦОЛИФК. — М., 1985. — 218 с. 81859
- ↑ [www.euruchess.org/cgi-bin/index.cgi?action=printtopic&id=84&curcatname=%CD%E0%E9%E4%E5%ED%EE%20%E2%20%C8%ED%F2%E5%F0%ED%E5%F2&img=ie Euruchess.org]
- ↑ 1 2 [chess555.narod.ru/st8-zlot.htm Шахматы для детей от 0 до 14 лет, родителей и педагогов]. [www.webcitation.org/6I1mc8K1V Архивировано из первоисточника 11 июля 2013].
- ↑ [www.chessmoscow.ru/?topicID=52&offArch=16&offPage=12 Москва Шахматная. Москва шахматная]. [www.webcitation.org/6I1mcoqp5 Архивировано из первоисточника 11 июля 2013].
- ↑ [mybilliardsonline.com/books/-shkola_buducshih_chempionov._kniga_2._sekrety_debyutnoi_podgotovki_-_chast_3._kak_rozhdayutsya_debyutnye_novinki_3 ЧАСТЬ 3. КАК РОЖДАЮТСЯ ДЕБЮТНЫЕ НОВИНКИ — Школа будущих чемпионов. Книга 2. Секреты дебютной подготовки — Шахматы — Библиотека умных книг]. [www.webcitation.org/6I1mfB6Ae Архивировано из первоисточника 11 июля 2013].
Отрывок, характеризующий Злотник, Борис Анатольевич
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.
Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.
Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
