Злоумышленники, как всегда, остались неизвестны
| Злоумышленники, как всегда, остались неизвестны | |
| I Soliti Ignoti | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария |
Сузо Чекки Д’Амико |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
Cinecittà, Lux Film, Vides Cinematografica |
| Длительность |
91 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Злоумышленники, как всегда, остались неизвестны» — кинофильм. Номинировался на кинопремию «Оскар» 1959 года в категории «лучший фильм на иностранном языке»[1].
Содержание
Сюжет
При попытке угнать автомобиль вор Козимо попадает за решётку. Там он узнаёт об одном «лёгком» деле с кражей денег из сейфа ломбарда. Но он должен для этого скорее выбраться из тюрьмы, а для этого ему нужна так называемая на местном сленге «овца», которая могла бы взять на себя вину за угон автомобиля. Спустя несколько дней безуспешных поисков среди друзей, наконец-то находится «овца» — Пепе по прозвищу Пантера — никудышный боксёр. За немалое вознаграждение Пепе приходит в полицию с повинной и играет роль раскаивающегося, надеясь на срок в полгода условно. Однако Козимо не освобождают, и он начинает требовать свои деньги с Пепе. Тем временем начался суд и Пепе — по его словам — осудили на три года.
Расстроенному таким обстоятельством у Пепе Козимо из жалости к нему и потому, что надеется выйти раньше, чем Пепе, рассказывает свой план налёта на ломбард, и сообщает адрес ломбарда и расположение сейфа. Выслушав всё внимательно, Пепе внезапно сообщает Козимо, что пошутил и ему дали полгода условно и что он выходит на следующий день. Козимо в ярости.
Выйдя на свободу, Пепе встречает друзей Козимо — Марио, Тиберио, Ферриботте, Капаннелле и Джину, и те требуют с Пепе вернуть назад деньги. Но тот убеждает их, что им и не нужен больше Козимо для этого налёта, потому что теперь он — Пепе, знает все тонкости плана. И таким образом, он получает себе готовую команду, а также и Джину, подружку Козимо. Эта кража может стать самой важной и последней в серии мелких ограблений этих неудачников. Проблемой, однако, является то, что никто, кроме Козимо, не умеет взламывать сейфы.
Команда воров вовсе и не команда: Марио — сирота, взрощенный тремя воспитательницами в приюте; Тиберио зарабатывает себе на жизнь фотосъёмкой и заботится о своём сыне-младенце, пока его жена сидит за решёткой за контрабанду сигарет; Ферриботте — сицилиец из Катании, слишком озабочен и одержим ревностью и заботой о своей несовершеннолетней сестре; Капаннелле — вечный жених, теперь подходящий к третьему возрасту, ну и Пепе — боксёр-неудачник.
Команда обращается за помощью к Данте Крушани, специалисту в области взломов и сейфов. Данте постоянно под надзором полиции, и пока инспектор не проверяет его, посвящает своё время преподаванию научных методов взлома. Разыграв спектакль на улице, Пепе знакомится с Николеттой, горничной из квартиры, имеющей смежную стену с ломбардом, и крадёт у неё ключи.
Между тем Козимо, благодаря амнистии, освобождается и полон решимости отомстить за предательство товарищам. При попытке карманной кражи, однако, он попадает под трамвай и погибает.
Назначив время кражи и испытав множество нелепых ситуаций, грабители проникают в квартиру и ломают стену, ведущую в ломбард. Потратив на это всё своё время, они наконец-то пробили кирпичную стену с помощью домкрата, и обнаружили, что ошибочно сломали не ту стену и оказались в кухне этой же самой квартиры. Их разочарованию не было предела. В раздумьях и в отчаянии они засели за стол и съели макароны с чечевицей, которые приготовила Николетта перед своим отъездом. Тем временем Капаннелле нашёл в холодильнике мясные рулеты и решил их разогреть на газовой плите. Произошла утечка газа и случился взрыв. Не получив ни рулетов, ни сейфа с деньгами, они в полном расстройстве и в обгоревшей одежде покинули эту несчастную квартиру…
В ролях
- Витторио Гассман
- Марчелло Мастроянни
- Ренато Сальватори
- Клаудия Кардинале
- Карло Пизакане
- Тиберио Мурджа
- Тото
Съёмочная группа
- Режиссёр: Марио Моничелли
- Оператор: Джанни Ди Венанцо
- Продюсер: Франко Кристальди
- Сценарист: Сузо Чекки Д’Амико, Адженоре Инкроччи, Марио Моничелли
- Композитор: Пьеро Умилиани
Напишите отзыв о статье "Злоумышленники, как всегда, остались неизвестны"
Примечания
- ↑ [www.oscars.org/awards/academyawards/legacy/ceremony/31st-winners.html oscars.org «The 31st Academy Awards (1959) Nominees and Winners»]. Проверено 15 февраля 2013.
Ссылки
|
Это заготовка статьи об итальянском кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Злоумышленники, как всегда, остались неизвестны
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
