Змеиный зал (книга)

Змеиный зал
The Reptile Room
Автор:	Дэниел Хэндлер (под псевдонимом Лемони Сникет)
Жанр:	сказка / «чёрный» детектив
Язык оригинала:	английский
Оригинал издан:	30 сентября 1999 (США) 2003 (Россия)
Переводчик:	Николай Тихонов
Серия:	Лемони Сникет. 33 несчастья
Издатель:	«Азбука-Классика»
Страниц:	224
ISBN:	5-352-00361-2
Предыдущая:	Скверное начало
Следующая:	Огромное окно

Змеиный зал (англ. The Reptile Room) — новелла Дэниела Хэндлера, вторая из тринадцати книг серии «33 несчастья».

Сюжет

Когда общественности стали известны планы Графа Олафа, пытавшегося заполучить наследство Бодлеров, мистер По забирает детей из дома Олафа и отвозит их к новому опекуну, доктору Монгомери Монтгомери, к дому которого ведёт Паршивая тропа, где стоит едкий запах хрена. По словам мистера По, Монтгомери - брат жены кузена их скончавшегося отца.

Доктор Монтгомери, который просит называть его дядей Монти, низкий, довольно полный мужчина с круглым лицом пунцового цвета. Он встречает детей тепло, кокосовым тортом с вкусным кремом. По мнению детей, он гораздо дружелюбней Графа Олафа, и даёт ребятам полную свободу в своём доме. У каждого из них своя комната. Монти рассказывает Бодлерам, что скоро они отправятся в экспедицию в Перу, когда прибудет его ассистент Стефано, который придёт на замену постоянному ассистенту доктора Монтгомери по имени Густав.

В доме дяди Монти живёт огромное количество змей - им отведён целый Змеиный зал - гигантская комната, в которой доктор Монтгомери держит свои экспонаты. Там они знакомятся с Невероятно Смертоносной Гадюкой - недавним открытием Монти. Учёный решил дать змее это имя в шутку, так как животное, на самом деле, абсолютно безвредно. Кроме того, таким образом он хотел пошутить над членами Герпетологического Общества, которые вечно издевались над его именем. Вскоре все трое получают работу в Змеином зале - Вайолет должна изобрести ловушки для поимки новых змей, Клаус должен читать книги, чтобы больше узнать о животном мире Перу, а Солнышко должна перекусывать верёвки, чтобы сделать из них несколько штук. Кроме того, Солнышко очень подружилась с Невероятно Смертоносной Гадюкой.

Когда Стефано наконец приезжает, Бодлеры понимают, что перед ними замаскированный Граф Олаф. Они пытаются убедить в этом дядю Монти, но Стефано мешает всем их попыткам. В конце концов, Монти понимает, что Стефано самозванец, но учёный считает, что мужчина приехал в его дом, чтобы украсть Невероятно Смертоносную Гадюку. Монти рассказывает об этом детям, а затем рвёт на части билет Стефано и говорит, что тот не поедет с ним в Перу. Оставшись наедине с Бодлерами, Граф Олаф угрожает им, сказав, что у него есть план насчёт их экспедиции в Перу, и он ещё вернётся, а затем исчезает.

В день отъезда в экспедицию, дети находят тело дяди Монти в Змеином зале. На его шее виднеются следы змеиного укуса. Приехавшей полиции Стефано говорит, что Монти стал жертвой Невероятно Смертоносной Гадюки. Стефано решает отвезти детей в Перу, где ему будет проще найти способ добраться до наследства, но по дороге машина Олафа врезается в машину мистера По. Всем приходится вернуться в дом Монти, где По и Стефано обсуждают будущее детей. Бодлеры пытаются доказать, что это Стефано, замаскированный Олаф, убил Монти, но их никто не слушает.

Дети понимают, что им нужны серьёзные доказательства. Клаус и Солнышко решают устроить диверсию для разоблачения Олафа: Невероятно Смертоносная Гадюка делает вид, что нападает на Солнышко, и, когда По приходит в ужас, Стефано сам раскрывает себя, когда говорит, что девочке ничего не угрожает, так как змея не ядовита, хотя раньше Стефано утверждал, что ничего не знает о животных Монтгомери. Между тем, Вайолет находит шприц, с помощью которого Стефано ввёл дяде Монти дозу змеиного яда, убившего его. Мистер По просит Стефано показать свою лодыжку, но татуировки в виде глаза - отличительной черты графа Олафа - там нет. Затем мистер По протирает ногу Стефано своим платком и обнаруживает глаз. Однако Олафу удаётся сбежать, прежде чем его успели арестовать. Мистер По говорит Бодлерам, что впереди их ждёт встреча с новым опекуном.

Культурные отсылки и литературные аллюзии

• Виргинская волчья змея (англ. Virginian Wolfsnake) - отсылка к писательнице Вирджинии Вулф. Монти просит Бодлеров уберечь печатную машинку от змеи.

• Когда мистер По паникует после так называемого нападения Невероятно Смертоносной Гадюки на Солнышко, он произносит несколько имён - Господь, Аллах, Зевс и Гера, Мария и Иосиф, Натаниэль Хоторн. Все первые имена отсылают к мировым религиям, в то время как Натаниэль Хоторн — английский писатель девятнадцатого века.

• Доктор Монтгомери Монтгомери - герпетолог (учёный, изучающий рептилий). Это отсылка к фильму Летающий цирк Монти Пайтона.

• Название Лодки, Просперо, и имя замаскированного Олафа, Стефано, являются отсылками к пьесе Вильяма Шекспира Буря.

• Раздумывая над тем, как разоблачить Графа Олафа, Солнышко просят следить за дверью и кусать каждого, кто попытается войти в Змеиный зал. Солнышко говорит нечто вроде Экройд!, а Лемони Сникет разъясняет, что, вероятно, это значит Роджер!. Здесь представлена отсылка к детективному роману Агаты Кристи 1926 года Убийство Роджера Экройда.

Ссылки

• [www.ozon.ru/context/detail/id/1433627/ Книга на сайте Ozon]
• [www.amazon.com/Reptile-Room-Unfortunate-Events/dp/product-description/0064407675/ref=dp_proddesc_0?ie=UTF8&n=283155&s=books Рецензии] на сайте amazon.com (Publishers Weekly, Library Journal)  (англ.)
• [books.google.com/books?id=s66gZhAsylQC&sitesec=reviews Рецензии и отзывы] на books.google.com
• [www.pacinfo.com/~handley/reviews/reptileroom.html Рецензия Барбары Хэндлей (Barbara Handley)]  (англ.)
• [metapsychology.mentalhelp.net/poc/view_doc.php?type=book&id=903 Рецензия Кристиана Перринга (Christian Perring)]

Отрывок, характеризующий Змеиный зал (книга)

– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.