Знай своего клиента

Знай своего клиента (англ. know your customer, сокращённо KYC) — термин банковского и биржевого регулирования для финансовых институтов и букмекерских контор, а также других компаний работающих с деньгами частных лиц, означающий, что они должны идентифицировать и установить личность контрагента прежде чем проводить финансовую операцию.

Это требование распространяется на получение разумно полных сведений о контрагентах-юридических лицах, характере их бизнеса и отдельных хозяйственных операций, для обеспечения которых проводится финансовая операция.

Считается, что такая практика препятствует отмыванию денег, финансированию терроризма и уклонению от уплаты налогов.

В настоящее время требования и стандарты, направленные на реализацию этого принципа устанавливаются на уровне национального законодательства, нормативных документов банковских регуляторов и международных организаций, таких как FATF.

Последовательное внедрение принципа Знай своего клиента привело к постепенному запрету обслуживания анонимных банковских счетов.

Национальное регулирование

Россия

В России требования принципа Знай своего клиента реализуются прежде всего следующими законодательными и нормативными актами:

• Федеральный закон от 07.08.2001 N 115-ФЗ "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма"
• "Положение об идентификации кредитными организациями клиентов, представителей клиента, выгодоприобретателей и бенефициарных владельцев в целях противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма" (утв. Банком России 15.10.2015 N 499-П)

См. также

• Отмывание денег
• ФАТФ

Отрывок, характеризующий Знай своего клиента

– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.


По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.