Чашевидный знак

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Знаки кубка и кольца»)
Перейти к: навигация, поиск

Чашевидный знак (англ. cup mark, нем. Schälcher), лунка — углубление в камне. В России обычно применяют термин «лунка» (не путать с лунками в земле).

Иногда углубление окружено концентрическими кругами (англ. cup-and-ring mark). Круги могут быть разделены радиальными линиями или иметь жёлоб, отходящий от центра. Такие изображения распространёны главным образом в Атлантической Европе (северная Англия, Шотландия[1], Ирландия, Бретань, Галисия (северо-запад Испании)[2]), а также в Средиземноморской Европе (северо-запад Италии, Фессалия, центральная Греция, Швейцария).

Атлантические и средиземноморские символы, как правило, коррелируют с распространением потомков культуры кардиальной керамики («эпикардиальных» культур), однако в целом знаки являются надкультурным «бродячим сюжетом», поскольку встречаются в самых разных местах мира[3], а старейшие из известных до сих пор подобных знаков обнаружены в палеолитическом пещерном жилище Чаттан (Chattan). В Англии распространение чашевидных знаков и концентрических колец коррелируется с памятниками культуры фуд-вессел. Они встречаются не только на природных валунах, но также на кромлехах, и плитах цист и коридорных гробниц.





Италия

Многочисленные чашевидные знаки круги обнаружены среди петроглифов долины Валькамоника.

Также многочисленные блоки с выгравированными знаками найдены на северо-западе Италии, в Пьемонте[4][5].

Кавказ

На Кавказе чашевидные углубления встречаются на дольменах и скалах. Иногда они довольно густо усеивают крыши дольменов. Так, к примеру, на известном составном дольмене на горе Нексис Геленджикского района среди массы этих лунок имеются округлые фигуры из лунок или штрихов, внутри которых находятся также одна или больше лунок или крест, образуемый канавками. Предполагается их связь с дольменной культурой Западного Кавказа. Но изучение лунок крайне затруднено ввиду сильной эрозии поверхностей покровных плит.[6]

Выявлена астрономическая и календарная символика многих композиций, образуемых лунками. Особенно это касается концентрических групп. Такие исследования были проведены на материале наскальных рисунков Дагестана[7].

Испания

Подобный орнамент встречается в Галисии: он получил название «галисийский стиль». These types, the cup-and-ring, cup-and-ring with gutter and the gapped concentric circles motifs are shared between this part of Iberia and the British Isles, suggesting a cultural link along the coasts of Atlantic Europe.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 5076 дней]

Великобритания

Precisely dating megalithic art is difficult as even if the megalithic monument can be dated, the art may be a later addition. Work at Drumirril in County Monaghan has uncovered Neolithic and early Bronze Age occupation evidence around the rock carvings there and this dating is generally accepted for most of the art. The Hunterheugh Crags cup and ring marks near Alnwick in Northumberland have recently been demonstrated to date back into the Early Neolithic through their stratigraphic relationship with other, datable features. Some cup marks have been found in Iron age contexts but these may represent re-used stones.

Where they are etched onto natural, flat stone it has been observed that they seem to incorporate the natural surface of the rock. Those at Hunterheugh are mostly connected to one another by gutters that can channel rainwater from one to the next, down the sloping top of the stone.

It has been suggested by archaeologist Clive Waddington that the initial Early Neolithic impetus to create the marks was forgotten and that the practice fell into abeyance until a second phase of creation continued the basic tradition but with less precision and more variability in design. The markers of this second phase moved the art from natural stones to megaliths as its symbolism was reinterpreted by Later Neolithic and Early Bronze Age people.

Their purpose is unknown although some may be connected with natural stone outcrops exploited by Neolithic peoples to make polished stone axes. A religious purpose has been suggested.

Other examples of sites with cup and ring marks include :

-->

Галерея

См. также

Напишите отзыв о статье "Чашевидный знак"

Примечания

  1. [www.cupstones.f9.co.uk/whatrcr.htm What are Cup and Rings?]
  2. [www.whithorn.com/history-local-sites.asp?localsiteID=6 Local St. Ninian Sites including St. Ninian’s Cave, St. Ninian’s Chapel and the Witness Cairn]
  3. Francis Scott Elliot George. Prehistoric Man and his story. — Seeley, Service. — P. 398.
  4. [www.bessa.it/E%20massi%20incisi.htm Rock art and cup marks of Bessa].
  5. [www.rupestre.net/archiv/chiusella.htm Arte Rupestre della Valchiusella — Chiusella Valley Rock Art].
  6. Бгажноков Б. Х. Чашевидные знаки кавказских дольменов // Археология и этнология Северного Кавказа. — Нальчик: Издательский отдел КБИГИ, 2013. — Вып. 2. — С. 7—32. — ISBN 978-5-91766-061-5.
  7. Исрапилов М. И. Наскальные рисунки Дагестана и колебания полюсов и наклона оси Земли в голоцене. — Махачкала: Юпитер, 2003 — 432 с.

Литература

  • Бгажноков Б. Х. Чашевидные знаки кавказских дольменов // Археология и этнология Северного Кавказа. — Нальчик: Издательский отдел КБИГИ, 2013. — Вып. 2. — С. 7—32. — ISBN 978-5-91766-061-5.
  • Брей У., Трамп Д. Археологический словарь. — М.: Прогресс, 1990 — С. 280. — ISBN 5-01-002105-6.
  • Исрапилов М. И. Наскальные рисунки Дагестана и колебания полюсов и наклона оси Земли в голоцене. — Махачкала: Юпитер, 2003 — 432 с.
  • Beckensall, Stan and Laurie, Tim. 1998. Prehistoric Rock Art of County Durham, Swaledale and Wensleydale. County Durham Books. ISBN 1-897585-45-4.
  • Beckensall, Stan. 2001. Prehistoric Rock Art in Northumberland. Tempus Publishing. ISBN 0-7524-1945-5.
  • Beckensall, Stan. 2002. Prehistoric Rock Art in Cumbria. Tempus Publishing. ISBN 0-7524-2526-9.
  • Butter, Rachel. 1999. Kilmartin. Kilmartin House Trust. ISBN 0-9533674-0-1.
  • Hadingham, Evan. 1974. Ancient Carvings in Britain; A Mystery. Garnstone Press. ISBN 0-85511-391-X.
  • Morris, Ronald W.B. 1977. The Prehistoric Rock Art of Argyll. Dolphin Press. ISBN 0-85642-043-3.
  • Proc. Soc. Antiq. Scot. 1970-71. Vol.103. Pps.33-56.
  • Papanikolaou Stelios. 600 Written Rocks. Channels of primeval knowledge Larissa «ella» Second Revised Edition 2005 spapinvest@yahoo.gr ISBN 960-8439-21-3.

Ссылки

  • [rockartuk.fotopic.net/ British Rock Art Collection]
  • [archaeologydataservice.ac.uk/era/ Era — England’s Rock Art] (Currently only covers Northumberland and County Durham)

Отрывок, характеризующий Чашевидный знак

– Но ради Бога, будь осторожнее: ты знаешь, как это может поразить твою maman.
– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.
Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.