Знак «Отличник ВМФ»
| Знак «Отличник ВМФ» | ||
| ||
| Страна | ||
|---|---|---|
| Тип | ||
| Кому вручается |
Краснофлотцам за отличную боевую и политическую подготовку, отличное несение службы и примерную дисциплину. | |
| Статус |
Не вручается | |
| Статистика | ||
| Дата учреждения |
10 августа 1939 | |
| Очерёдность | ||
| Соответствует | ||
Знак «Отличник ВМФ» — нагрудный знак, учреждённый 10 августа 1939 года постановлением СНК СССР № 1186. Знаком награждали краснофлотцев Военно-Морского Флота СССР за отличную боевую и политическую подготовку, отличное несение службы и примерную дисциплину. Награждение производилось по представлению Военсоветов флотов, командующих флотилиями приказом НК ВМФ СССР особо отличившихся в боевой и политической подготовке краснофлотцев, командиров, начальников и вольнонаёмных кораблей, частей и учреждений ВМФ. Знак представляет собой фигурную пластину, обрамленную слева изображением лавровых листьев и справа — якорной цепи. Сверху помещалось изображение развевающегося военно-морского флага, под ним — разрезающего волны линкора.
Напишите отзыв о статье "Знак «Отличник ВМФ»"
Ссылки
- [awards-su.com/index/zn/vmf/ru/vmf.htm Знак «Отличник ВМФ»]
Литература
- Доманк А. С. Знаки воинской доблести. — 2-е изд., перераб. и доп.. — М.: Патриот, 1990. — 134 с.
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Знак «Отличник ВМФ»
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
