Знаменский, Валериан Сергеевич

Валериан Сергеевич Знаменский
Дата рождения	11 июня 1903(1903-06-11)
Место рождения	город Сухиничи, Калужская область
Дата смерти	4 апреля 1988(1988-04-04) (84 года)
Место смерти	Москва
Принадлежность	СССР СССР
Годы службы	1926—1945 (с перерывом)
Звание
Сражения/войны	Гражданская война в Испании, Советско-финская война, Великая Отечественная война, Советско-японская война
Награды и премии

Валериан Сергеевич Знаменский (1903—1988) — подполковник Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Гражданской войны в Испании, советско-финской, Великой Отечественной, советско-японской войн, Герой Советского Союза (1940).

Биография

Валериан Знаменский родился 11 июня 1903 года в городе Сухиничи (ныне — Калужская область). В 1923 году он окончил Московский железнодорожный техникум. В 1926—1928 годах Знаменский проходил службу в Рабоче-крестьянской Красной Армии. В 1935 году он повторно был призван в армию. Окончил Новочеркасские кавалерийские курсы комсостава, после чего был переведён на работу в Главное разведывательное управление Генерального штаба РККА, окончил специальную школу. В 1938 году был направлен на учёбу в специальную командировку в Испанию, где участвовал в боях с франкистами.

Участвовал в советско-финской войне, будучи командиром особого лыжного отряда штаба 14-й армии. 21-27 февраля 1940 года этот отряд, насчитывавший в своём составе 142 бойца и командира, вёл бои в тылу финских войск в 10 километрах к северо-востоку от станции Наутси (ныне — Печенгский район Мурманской области). Находясь в 150 км от линии фронта отряд занимался сбором разведданных, а кроме этого — парализовал подвоз важных грузов финским войскам блокировав единственную дорогу от Петсамо до Рованиеми. Три раза отряд попадал в окружение, но всякий раз успешно выходил из него. Когда противник бросил против отряда Знаменского превосходящие силы, отряд занял оборону на безымянной высоте и в течение четырёх суток отбивал финские контратаки, уничтожив от 70 до 80 вражеских солдат и офицеров. При помощи подкреплений отряд прорвал кольцо окружения и вышел к советским войскам. В том бою Знаменский три раза был ранен, но после оказания медицинской помощи сразу вернулся в строй.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 мая 1940 года за «образцовое выполнение заданий командования и проявленные при этом мужество и героизм» капитан Валериан Знаменский был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

С июня 1941 года Знаменский входил в Особую специальную группу ГРУ под командованием Хаджи Мамсурова на Западном фронте, позднее — в группы при разведывательных отделах Северо-Западного и Ленинградского фронтов. Лично участвовал в диверсионных актах в тылу немецких войск, планировании боевых действий партизанских формирований. Участвовал в советско-японской войне, был тяжело ранен. После окончания войны в звании подполковника он был уволен в запас. Находился на различных хозяйственных должностях. С 1960 года проживал в Москве, работал директором Карачаевской базы управления снабжения Московского горисполкома. Умер 4 апреля 1988 года, похоронен на Кунцевском кладбище Москвы.

Был награждён двумя орденами Ленина, орденом Красного Знамени, двумя орденами Отечественной войны 1-й степени, орденом Красной Звезды, рядом медалей.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Север А. Спецназ ГРУ. М. ЯУЗА, 2008.

Отрывок, характеризующий Знаменский, Валериан Сергеевич

Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.