Знаменский собор (Елец)
| Православный храм | |
Собор Курской Коренной иконы Божией Матери «Знамение»
| |
| blank300.png|1px]] [[file:blank300.png
| |
| Страна | Россия |
| Город | Елец |
| Конфессия | Православие |
| Епархия | Елецкая и Лебедянская |
| Тип здания | собор |
| Архитектурный стиль | Классицизм |
| Основатель | Тихон Задонский |
| Первое упоминание | 1770 |
| Строительство | 2005—2007 годы |
| Основные даты: | |
| Дата упразднения | 1929 |
| Приделы |
|
| Реликвии и святыни | местночтимый чудотворный образ Пресвятой Богородицы «Знамение» • мощевик с мощами святых |
| Состояние | действующий храм |
Собо́р Ку́рской Коренно́й ико́ны Бо́жией Ма́тери «Зна́мение» (Зна́менский собо́р) — главный православный храм Знаменского женского монастыря в городе Ельце Липецкой области.
Содержание
История
Строительство
Первый деревянный Знаменский храм женского монастыря в Ельце был выстроен в 1770 году силами монахинь на месте сгоревшей годом ранее обители. В 1779 году святитель Тихон Задонский, посетивший монастырь, указал место строительства каменного собора. Сёстры, укреплённые благословением Святителя, приступили к постройке каменного храма.
В конце XVIII века была заложена храмовая часть в классическом стиле, с большою квадратною в плане световою главой со срезанными углами, с шестиколонными портиками по сторонам, больше похожая на светское сооружение. В 1805 году был освящён первый престол новой соборной церкви во имя Курской Коренной иконы Божией Матери «Знамение», а полное освящение собора состоялось в 1813 году. Придельный престол с правой стороны был освящён во имя святителя Димитрия Ростовского, левый — во имя преподобного Варлаама Хутынского (позже и святителя Тихона Задонского).
В 1829 году начата постройка большой трёхнефной каменной трапезной Знаменского собора, в нижнем этаже которой была устроена двухпрестольная тёплая церковь. В правом её приделе был поставлен иконостас, а через год, в 1838 году его освятили во имя Митрофана Воронежского — в память о трудах Святителя для открытия монастыря. Левый престол нижнего храма был посвящён святителю Николаю Чудотворцу — в память о древней Никольской церкви, сгоревшей во время пожара 1769 года. Тогда же возник вопрос о строительстве каменной колокольни. Было решено не пристраивать её к храму, а выстроить в западной стороне монастыря.
В 1837 году была перекрыта железом крыша храма, установлен центральный золочёный крест на трёх фронтонах и начался ремонт летней трёхпрестольной церкви и трапезной. В 1880-х годах храм был заново отремонтирован, а в 1886 году был расписан инокинями из живописной мастерской, открытой в обители в 1879 году под руководством елецкого художника П. А. Соколова.
Закрытие и разрушение
После революции 1917 года Знаменский монастырь и его собор продолжали действовать. В 1922 и 1923 годах из храма была изъята церковная утварь. В течение того времени как насельницы устроили из монастыря трудовую артель, Знаменский собор продолжал действовать.
В марте 1929 года монастырь был «ликвидирован», а его здания (в их числе и собор) переданы под жильё семьям рабочих елецких заводов. В июле 1929 году из соборного храма изъяли всё имущество. В 1937 году начался разбор Знаменского собора: снята железная крыша, сломан пол и междуэтажные перекрытия. Во время войны храм был окончательно разобран, нетронутым оказался лишь его фундамент.
Возрождение
После передачи монастырского комплекса РПЦ в 1997 году, уцелевший фундамент собора был расчищен, но его восстановление состоялось лишь после возрождения Знаменского монастыря в 2004 году. В 2005 году начались работы по строительству Знаменского собора по сохранившимся архивным чертежам. К декабрю 2006 года полностью восстановлен и перекрыт кровлей объём трапезной части, восстановлен четверик храма, в цокольном этаже устроено отопление. Ныне храм полностью выстроен, освящён и действует.
Архитектура и убранство
После ремонта 1890 года храм описывается так: «..через западный вход посетитель попадал в обширную светлую трёхнефную трапезную с колоннами коринфского ордера. Центральный неф, где молились богомольцы, отделялся от боковых, предназначенных для инокинь, решёткой. На западной стене трапезной в трёх отдельных рамах располагались мозаики с видами старого Иерусалима и горы Голгофы. С правой стороны у стены стояла в форме изящной вызолоченной гробницы под стеклом превосходная плащаница, шитая золотом. По обе стороны арки — иконы в серебряных с позолотой ризах в вызолоченных киотах.
Главный иконостас трёхъярусный с резьбой и позолотой. Вверху иконостас венчало изображение Вознесения Христова. Посреди храма — люстра из 30 свечей, перед иконами красивые металлические подсвечники. Иконостас правого придела во имя Димитрия Ростовского — одноярусный с позолотой, алтарь его хранил ковчег с частицами мощей многих святых. Левый престол посвящён Варлааму Хутынскому, частица мощей которого находится в иконе этого святого, издревле хранящаяся в обители. В 1861 году этот престол освящён так же в честь Святителя Тихона Задонского».
Святыни
В соборе хранилось множество святынь, в том числе особо чтимые иконы, уцелевшие после большого пожара 1769 года: чудотворный образ Пресвятой Богородицы «Знамение», образ Христа Спасителя, Икона Божией Матери Троеручица.
Знаменский собор также хранил особо почитаемые Казанский образ Богородицы, подаренный монахиням святителем Феофаном Затворником и живописный портрет Святителя Тихона Задонского, подаренный самим пастырем начальнице обители Матроне (Солнцевой).
Напишите отзыв о статье "Знаменский собор (Елец)"
Литература
- Иеромонах Геронтий. Историческое описание Елецкого Знаменского девичьего монастыря, что на каменной горе. — Елец: Типография А.А. Сланской, 1895. — 120 с.
- Клоков А. Ю., Найдёнов А. А., Новосельцев А. В. «Храмы и монастыри Липецкой и Елецкой епархии. Елец» — Липецк, 2006.
См. также
Ссылки
- [www.sedmitza.ru/text/415988.html Статья на сайте Седмица.ру]
Отрывок, характеризующий Знаменский собор (Елец)
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
