Знатков, Владимир Михайлович

Владимир Михайлович Знатков<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
и. о. мэра Новосибирска
10 января 2014 года — 22 апреля 2014 года
Предшественник:	Владимир Филиппович Городецкий
Преемник:	Анатолий Евгеньевич Локоть
Рождение:	24 августа 1959(1959-08-24) (64 года) Новосибирск, СССР
Партия:	Единая Россия
Образование:	НГАВТ

Влади́мир Миха́йлович Знатко́в (род. 24 августа 1959, Новосибирск, РСФСР, СССР) — муниципальный служащий, исполнявший обязанности мэра г. Новосибирска с 10 января по 22 апреля 2014 года. С 3 октября 2014 года — первый заместитель председателя правительства Новосибирской области.

Биография

Владимир Михайлович Знатков родился в Новосибирске 24 августа 1959 года.

В 1978 году закончил Новосибирский монтажный техникум.

С 1978 по 1980 год отслужил в армии.

С 1981 года работал в Жилищно-коммунальном управлении Новосибирского авиационного завода имени Валерия Чкалова. Начал трудовой путь инженером и профессионально вырос до главного инженера.

С 1995 по 1999 год работал заместителем директора департамента коммунального хозяйства ГУП «НАПО имени В. П. Чкалова».

В 1999 году окончил Новосибирскую государственную академию водного транспорта (заочно) по специальности «Гидротехническое строительство» с квалификацией инженер-гидротехник..

В 1999 году возглавил муниципальное учреждение «Управление жилищного хозяйства № 2 администрации Дзержинского района».

С 2001 года — работал начальником комитета жилищно-коммунального хозяйства мэрии города Новосибирска.

С 2004 года занимал должность заместителя начальника департамента энергетики, жилищного и коммунального хозяйства города — председателя комитета жилищно-коммунального хозяйства мэрии.

В 2005 году возглавил администрацию Октябрьского района города Новосибирска.

В 2008 году был назначен начальником департамента энергетики, жилищного и коммунального хозяйства города Новосибирска, затем — заместителем мэра — начальником департамента энергетики, жилищного и коммунального хозяйства города.

С 2010 года работал первым заместителем мэра Новосибирска. В этой должности он первоначально курировал экономический блок мэрии, затем возглавил блок по управлению городским хозяйством. В качестве первого заместителя мэра координировал деятельность департамента транспорта и дорожно-благоустроительного комплекса мэрии, департамента энергетики и жилищно-коммунального хозяйства города, департамента по чрезвычайным ситуациям и мобилизационной работе мэрии, управления по жилищным вопросам мэрии. Также Владимир Знатков осуществлял оперативное управление муниципальным казенным предприятием Новосибирска «Дирекция строительства транспортных сооружений», муниципальным унитарным предприятием «Комитет мэрии Новосибирска по вопросам обеспечения городского хозяйства материально-техническими ресурсами Новосибгорресурс».

С 10 января 2014 года Владимир Михайлович Знатков временно исполнял полномочия мэра Новосибирска. Баллотировался на должность мэра Новосибирска, однако 21 марта 2014 года был снят с предвыборной гонки по решению суда с формулировкой «за использование служебного положения». 27 марта Новосибирский областной суд отменил решение о его снятии с выборов. По итогам выборов мэра, состоявшихся 6 апреля, Знатков уступил коммунисту Анатолию Локтю и занял второе место с 39,57 % голосов.

3 октября 2014 года назначен на должность первого заместителя председателя правительства Новосибирской области.

Женат, есть сын и двое внуков.

Оценки деятельности

Губернатор Новосибирской области Владимир Городецкий характеризовал Владимира Знаткова как человека, «прошедшего богатейшую управленческую школу ЖКХ на самых разных этапах». С другой стороны, критики неоднократно указывали на низкую узнаваемость Знаткова по итогам работы вице-мэром, в начале предвыборной гонки за кресло мэра Новосибирска она составляла всего 16,5 %. Решение о его назначении исполняющим обязанности мэра на время избирательной кампании политологи связывали именно с необходимостью увеличить показатель узнаваемости. Однако суд счел этот факт нарушением и снял Знаткова с выборов (это решение было отменено судом высшей инстанции):

	"Не уходя в отпуск, в ежедневном режиме появляясь на всех телеэкранах, проводя еженедельные встречи с журналистами, постоянно присутствуя в сюжетах, которые не связаны напрямую с исполнением муниципальных функций, конечно, на наш взгляд, он использовал это в целях, способствующих его избранию"
</div> — Юрист Вита Владимирова, автор иска об отмене регистрации </blockquote>

Также Знатков неоднократно подвергался критике за свою деятельность на посту вице-мэра, курировавшего транспортную сферу и ЖКХ Новосибирска. По опросам, ситуацию именно этих двух сферах жители региона считают наиболее неблагоприятной. 56 % жителей Новосибирска признали, что ситуация с ЖКХ за время работы Знаткова ухудшилась. А в апреле 2013 г. аналитики компании «Яндекс» заключили, что Новосибирск занимает первое место в стране по уровню пробок.

Отрывок, характеризующий Знатков, Владимир Михайлович

Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.


Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.