Зноско-Боровский, Александр Фёдорович

Александр Фёдорович Зноско-Боровский укр. Олекса́ндр Фе́дорович Зноско́-Боро́вський
Дата рождения	27 февраля (14 февраля) 1908(1908-02-14)
Место рождения	Киев
Дата смерти	8 марта 1983(1983-03-08) (75 лет)
Место смерти	Киев
Страна
Профессии	композитор
Награды

Александр Фёдорович Зноско-Боровский (27 (14) февраля 1908, Киев — 8 марта 1983, там же) — украинский советский композитор, заслуженный деятель искусств УССР (1979).

Биография

В 1925—1927 годах учился в Киевской музыкальной про фессиональной школе по классу скрипки Я. С. Магазинера.

В 1932 окончил Киевский музыкально-драматический институт им. Н. В. Лысенко по классу композиции Л. Н. Ревуцкого.

В 1931—1942 — композитор и консультант Киевской студии художеественных фильмов (с 1941 в Ашхабаде).

В 1942—1945 годах служил в рядах Советской армии.

В 1945—1963 — заведующий редакцией музыкальной литературы издательства «Изомузгиз» (бывшего «Мистецтво»). В 1946—1968 был членом правления Союза композиторов Украины.

В 1958—1968 — председатель правления Украинского отделения Музфонда СССР.

С 1963 года — на творческой работе.

Творчество

Автор балета «Акпамик» (в соавторстве с Вели Мухатовым), ряда симфонических произведений, в том числе 3 симфоний, ряда камерно-инструментальных, камерно-вокальных и хоровых произведений. Использовал элементы украинской и туркменского музыкального фольклора.

Автор музыковедческих работ.

Избранные музыкальные сочинения

• Балет «Акпамик» (в сотрудничестве с туркменским композитором Вели Мухатовым , 1945)
• Симфонические произведения:
  • Симфония № 1 (1958)
  • Симфония № 2, соч. 30 (1960) — «Джан-Туркменистан»,
  • Симфония № 3, соч. 39 (1967)
• Концерт для скрипки с оркестром, соч. 26 (1951—1955)
• Концерт для виолончели с оркестром, соч. 43 (1968-69)
• Концерт для валторны с оркестром, соч. 54 (1975)
• Симфоническая поэма «Кос-Арал», соч. 33 (1963)
• Симфоническая картина «У Мавзолея», соч. 45 (1969)
• увертюры:
  • «Русская», соч. 10 (1931—1933)
  • «Приветственная», соч. 24 (1949)
  • «Праздник дружбы» (1964)
  • «Молодежная» (1970)
  • «Пионерская» (1970)

Среди камерно-инструментальных произведений:

• композиции для струнного квартета
• три сонаты для скрипки-соло
• две сонаты для скрипки и виолончели
• сюиты для скрипки и фортепиано
• произведения для камерного оркестра

Среди камерно-вокальных и хоровых произведений:

• Вокальный цикл «Верность» на слова В. Сосюры, соч. 16 (1939—1962)
• Торжественная кантата «Наша победа» на слова А. Суркова и А. Софронова, соч. 21 (1946—1947),

• для голоса с оркестром — Две баллады о Герое Советского Союза Гастелло (сл. В. Лебедева-Кумача и Я. Хелемского, 1942);
• романсы на сл. И. Бунина, В. Сосюры и др.
• песни, хоры
• музыка для кино
• музыка к радиопостановок и мультипликационных фильмов
• обработки народных украинских песен.

Литературные сочинения:

• А. Я. Штогаренко. М. — Л., 1947;
• Андрей Штогаренко. Засл. деятель искусств УССР (на укр. яз.). Киев, 1947;
• М. П. Мусоргский (на укр. яз.). Киев, 1949;
• А. П. Бородин (на укр. яз.). Киев, 1950;
• А. Я. Штогаренко. Киев, 1951.

Ссылки

• [kostenkopavel.blogspot.sk/2013/09/blog-post_2168.html Зноско-Боровський Олександр Федорович] (укр.)
• [leksika.com.ua/19660723/ure/znosko-borovskiy Зноско-Боровський Олександр Федорович] (укр.)

Отрывок, характеризующий Зноско-Боровский, Александр Фёдорович

Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.