Зобов, Николай Матвеевич

К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Николай Матвеевич Зобов (1822—1873) — лесовод, был профессором лесной таксации и лесной технологии в Санкт-Петербургском земледельческом институте.

По окончании в 1843 общего и специального образования в офицерском классе Лесного и межевого институтов, 15 лет прослужил в Казанской губернии, сначала цивильским подлесничим, а затем мамадышским и свияжским лесничим. В 1858 назначен учёным лесничим в лесной департамент, с назначением делопроизводителем специального по лесной части комитета, в конце 1860 — преподавателем Лисинского егерского училища, в 1861 — учёным лесничим лисинского учебного лесничества и, наконец, в 1869 — ординарный профессор Санкт-Петербургского земледельческого института. Автор сочинений: «Начальные основания ботаники» (руководство для училищ лесного ведомства, 1864), «Беседы о природе. Книга для чтения в селах и деревнях» (премирована и выдержала несколько изданий); «Лесная таксация и лесоустройство» (2 ч., 1873—1874, рецензия в «Лесном Журнале» 1873, вып. 4, 1874, вып. 1 и 1882 вып. 11). Помимо этого сотрудничал в газете «Лесоводства и Охоты», которую редактировал с № 23 1859 до конца года и в «Лесном Журнале»; под его же редакцией издана в 1871 «Лесная Технология», Н. Е. Попова.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Зобов, Николай Матвеевич

Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.