Соботка, Густав

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Зоботка»)
Перейти к: навигация, поиск

Гу́став Собо́тка (иногда Зоботка, нем. Gustav Sobottka; 12 июля 1886, Туровен, Восточная Пруссия — 6 марта 1953, Берлин) — немецкий политик-коммунист.



Биография

Густав Соботка родился в крестьянской семье Адама и Августы Соботки. В 1895 году семья, строго придерживавшаяся пиетизма, переехала в Рёлингхаузен в Рурской области. В 1901 году Густав пошёл работать на шахту, в 1909 году женился на Генриетте Шантовски. У них родились дочь и два сына. С августа 1914 по ноябрь 1918 года Густав Соботка находился на фронте.

В 1910 году Соботка вступил в Социал-демократическую партию Германии, его супруга также была членом СДПГ с 1912 года. Позднее Соботка выступил одним из учредителей Независимой социал-демократической партии Германии и в конце 1920 года вступил в Коммунистическую партию Германии. Занимался профсоюзной деятельностью.

В 1921—1932 годах Соботка избирался от КПГ в прусский ландтаг и руководил промышленной группой при ЦК КПГ. В 1930 году назначен генеральным секретарём Международного комитета горняков, в 1932 году работал в аппарате Красной помощи Германии. После прихода к власти национал-социалистов перешёл на нелегальное положение, затем переехал в Саар и позднее в Париж. Весной 1935 года Соботка был вызван на работу в Красный интернационал профсоюзов в Москву. В конце 1935 года к нему в Москву приехали супруга и младший сын Густав.

Старший сын Бернхард оставался в Германии, был заключён в концентрационный лагерь и летом 1945 года умер от последствий пребывания в заключении. Младший сын Густав учился в Москве и в феврале 1938 года был арестован по ложному обвинению в членстве в гитлерюгенде. Погиб в заключении в 1940 году.

В 1945 году Густав Соботка вернулся из СССР в Советскую зону оккупации Германии и работал во главе группы немецких эмигрантов в Мекленбурге. В 1947—1948 годах возглавлял Центральное управление топливной промышленности, затем в 1949—1951 годах работал в министерстве тяжёлой промышленности ГДР. Вышел на пенсию в звании заслуженного горняка ГДР. Умер, так и не дождавшись реабилитации сына в 1956 году. Похоронен в Мемориале социалистов на Центральном кладбище Фридрихсфельде.

Напишите отзыв о статье "Соботка, Густав"

Литература

  • Hermann Weber: Die Wandlung des deutschen Kommunismus. Die Stalinisierung der KPD in der Weimarer Republik. Band 2. Frankfurt/Main 1969, S. 308

Ссылки

  • [bundesstiftung-aufarbeitung.de/wer-war-wer-in-der-ddr-%2363%3B-1424.html?ID=3321 Биография  (нем.)]

Отрывок, характеризующий Соботка, Густав

– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.


От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.