Зоб (анатомия)

Зоб (лат. ingluvies) — расширенная часть пищевода у ряда беспозвоночных (моллюски, черви, насекомые) и у птиц, служащая для накопления, хранения, а иногда и предварительной переработки пищи.

Зоб у насекомых

Например, у пчёл в зобе происходит предварительная переработка нектара в мёд.

Зоб у птиц

У птиц зоб обычно находится над ключицей и имеет крупные железы. По строению зоб не отличается существенно от остального пищевода, а у некоторых птиц (голуби, фазаны) к нему прикрепляется поперечно-полосатая мускулатура. Перистальтические движения зоба обеспечивают поступление пищи в желудок, её отрыгивание при выкармливании птенцов или удалении непереваренных остатков.

У некоторых птиц зоб практически или полностью отсутствует (страус, пингвины, гагары и многие другие). У остальных птиц принято различать две основные формы зоба, связанные переходами:

• стенка пищевода выпячивается на незначительном протяжении и образует веретенообразный мешок (у казуара, топорика, хищных, колибри)
• зоб короткий и резко отграничен от выше- и нижележащих частей пищеварительного тракта (куриные, голенастые, попугаи, некоторых воробьиные: снегирь, клест, зяблик и другие).

У голубей с 8-го дня насиживания клетки эпителия зоба подвергаются жировому перерождению, отторгаются и вместе с секретом желез зоба образуют беловатую жидкость (т. н. зобное молоко) для выкармливания птенцов. Рябки, обитающие в пустынях, переносят в зобу воду для птенцов. Также зоб развит у птиц с относительно медленным пищеварением (некоторые виды зерноядных).

Источники

• Большой энциклопедический словарь «Биология». — под ред. М. С. Гилярова, М.: Большая российская энциклопедия, 1998. ISBN 5-85270-252-8
• П. Френсис. Птицы. Полная иллюстрированная энциклопедия. — Москва: АСТ — Дорлинг Киндерсли, 2008. — 512 с. — ISBN 978-5-17-053424-1.

Отрывок, характеризующий Зоб (анатомия)

Он продолжал свой дневник, и вот что он писал в нем за это время:
«24 ro ноября.
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.
«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».